Война (СИ)

Бои за Крым продолжались. Дееспособных солдат в роте осталась только половина. Сорок человек тяжело ранены и больше сотни значатся пропавшими без вести, но скорее всего все они мертвы. Кто-то, конечно, мог струсить и сбежать или спрятаться, как тот солдат, которого я заметил, но их таких меньшинство. Все здесь знают, за что воюют. А сбежавших ждет незавидная участь. По законам военного времени побег с поля боя это расстрел. Их все равно найдут.

— Бам-м, — прозвучал едва слышный, мягкий хлопок слева от меня.

— А-а-а, — страшно взвыл солдат, что шел там и наступил на противопехотную мину. Ему оторвало ступню. Кровь хлестала фонтаном, но к этому мы уже привычны. Проклятая война.

— Всем смотреть под ноги! — Зло заорал на нас Налбат, что наложил на рядового обезболивание, усыпив того и оказав минимальную помощь. От потери крови не умрет и ладно. Мы оставили его прямо здесь, уложив на подстилку из тряпок. Связавшись по рации с ефрейтором, оставшимся позади, мы поручили ему эвакуировать раненого к остальным, а сами пошли дальше.

Вокруг стояла мертва тишина, только вороны в небе кружили. Фронт ушел на два километра вперед, и весь бой шел там, а мы оказались в своем тылу и пытались нагнать наших.

Налбат экономил силу как мог. Он, как и я выложился сегодня. Средоточие почти пустое. В случае чего, помощи нам ждать не от кого. Вся надежда на верные АК-12 в руках и плечо товарища, что не бросит.

Лица у всех были серые от усталости. Многие, как и я ранены, но не тяжело. Перевязались, вкололи себе обезболивающее, и пошли дальше.

Мужики шептали себе под нос проклятия в адрес врагов.

— Ненавижу этих тварей. Чтоб они передохли там у себя в Англии.

Некоторые шли потеряно, контузило их что-ли? По сторонам они смотрели с улыбкой. Кто-то просто молчал и покрепче сжимал автомат в руках, вздрагивая от каждого громкого звука. Во взводе Свиридова, один из молодых солдат, только прибывший на фронт, и попавший в самую мясорубку плакал, баюкая руку, что висела на перевязи. Свиридов шел рядом с ним.

— Вижу движение.

— Английская форма.

— Огонь!

Так мы и шли, зачищая окопы, в которых англичане оставили своих раненных. В плен никого не брали. После индуса волшебника и того зла что он нам принес, об этом даже не заикались. Солдаты хотели мести за боевых товарищей.

Шли преимущественно молча. Слишком устали, чтобы болтать. В небе светило солнышко. Погода прекрасная. Виды невероятные. Впереди гладь моря, конец нашему марш-броску, но настроение это не улучшило. У меня болела каждая клетка тела. Переоценил я свои силы, и какой уже километр был вынужден идти, опираясь на крепкого солдата, что подставил мне плечо.

Налбат последние минуты болтал по рации со штабом батальона. Вот и берег черного моря. По карте, мы где-то между поселком Марьино и Окуневка. До Марьино два километра, а до Окуневки в другую сторону, два с половиной.

Получив приказ, командир озвучил его нам.

— Идем в Марьино. Четвертая и шестая роты уже там. Поселок небольшой. Сто-двести домохозяйств. Наши уже почти все осмотрели. Англичане ушли.

— А местные жители?

— Крым оккупировали еще в первые дни войны. Мало кто сумел спастись, а те, кто остался на милость англичан, — командир поморщился. — Да какая там милость. Их давно вывезли в колонии, коих у Англии пруд пруди. А самых рьяных защитников отечества пустили на опыты или убили.

Мы перекрестились. Как раз в этот момент мы проходили мимо колодца, из которого хотели попить воды, но смрад из него отогнал нас назад. Англичане сбросили туда несколько десятков трупов, отравив воду. Вот из-за таких моментов на войне и начинаешь люто ненавидеть врагов и всю их нацию. А память у людей долгая. Сложно оставаться пацифистом на войне.

Рядовые немного расслабились, и у них появилось желание поболтать.

— Красивое село, — сказал один из солдат, когда мы дошли до места, встретив там четвертую роту. У них тоже были большие потери. Людей не хватало. Они попросили помощи, и мы пошли обыскивать Марьино по второму разу.

— Жаль зелени мало. Придет весна, все расцветет и еще краше будет.

Ему возразили.

— Не будет. Людей что создали всю эту красоту и высадили черешневые, и персиковые сады уже нет.

— Не нагнетай, Тимоха. Кто нам говорил, что мы проиграем и будем драпать аж до Урала и что? Где мы? В Крыму. Побили англичан, а твои дрянные пророчества не сбылись.

— Народим еще детей и заселим эти места новыми жителями, парни. Все у нас будет хорошо.

— Ты прав, сержант. Выбили англичан с нашей земли, выбьем и всех остальных. И турков и китайцев. Вот увидите...

Мы вышли к самому морю. Красота.