Война (СИ)

В коридоре я встретил мрачного командира. Потолки в доме были низкими, не знаю что это за дом такой и кто архитектор, но двухметровому Афону Налбату приходилось пригибать голову, чтобы пройти через двери и тамбур.

На лице командира появился новый шрам, что рассекал всю щеку. От края глаза, вниз, до скулы. Отдав честь, я спросил.

— Не заживает?

Он кивнул головой и повел меня за собой, разговаривая на ходу.

— А ты что хотел? Попадешь под удар волшебника четвертого или пятого ранга и поймешь что к чему.

Он прикоснулся рукой к щеке, пустил по ране золотое сияние, но кровоточащий шрам остался на месте. Мы прошли в одну из квартир, освобожденную от почти всей мебели, разломанной на дрова, и он указал мне рукой на одну из комнат.

— Твоя. Располагайся. Через полчаса жду тебя в гостиной дальше по коридору. Обсудим дела в роте.

Пока я разбирал вещи. Раскладывал книги по полкам, ко мне кажется, заглянули все офицеры роты и ее сержантский состав. Здоровались, спрашивали о здоровье и уходили, потрепав меня по плечу.

Закончив с мелочами, я спустился вниз и получил назад свой автомат, который пришлось сдать, так как в госпитале оружие было носить запрещено, ну и взял, конечно, гранат и запасные магазины, уже набитые патронами. Убрал все под разгрузку и поднялся обратно. Совещание с командиром уже должно было начаться.

— Живой? — Спросил я нашего порученца и на все руки мастера, Елистрата Кирюхина. Он суетился у газовой плиты, запитанной от баллона, и готовил нам чай. Вместо сушки пирог с ягодами.

Мы обнялись. Все же хорошо вернуться к знакомым. Воевать рядом с теми, кто с тобой с самого начала куда приятнее, чем с незнакомцами в одной и той же форме что и у тебя.

— Садись, давай, — проворчал на меня командир Налбат. — Хватит обниматься с солдатами. Не на пикнике.

Я улыбнулся и сел на свободное место за обшарпанным столом гостиной, переделанной под штаб нашей роты. Собрание все не начиналось. Все чего-то ждали и молчали. Через минуту, я понял чего. Дверь в гостиную открылась, и в комнату прошло целых два представителя Церкви. Оба, судя по внешнему виду — послушники. Они по-хозяйски устроились за нашим столом и стали пристально, не скрываясь, рассматривать меня и командира.

Это немного выбило меня из колеи. Что здесь происходит?

— Кхм, — кашлянул Налбат. — Начнем. Как все видят, моего заместителя, старшего лейтенанта Смирнова выписали из больницы. Он многое пропустил, так что давайте введем его в курс дела.

Офицеры переглянулись. На представителей Церкви они демонстративно не смотрели. Какая кошка между ними пробежала?

Видя, что желания посвятить меня в дела никто не выказал, командир хмуро глянул на послушников, что своим видом затыкали всем рты и заговорил сам.

— Как ты заметил, у нас в роте снова присутствуют представители православного монашества. Они выполняют в роте ту же функцию что и их коллеги по всей Российской Империи. Ищут предателей людского рода. Защищают людей от тьмы и стоят на страже православного мира.

Вдаваться в подробности командир не стал. Я тоже молчал. Хоть и взгляды этих рьяных послушников меня беспокоили. Просто было неприятно. Бояться мне нечего. Ну-у. Если конечно никто не раскопает мои грязные делишки с ключом силы. Не найдет доказательств моей причастности к смерти Гончарова старшего. Не узнает о применении мной запрещенной формы из книги, написанной кровью, по человеческой коже украденной мной у мачехи, в девичестве Чернозубовой. Не вспомнит что я родственник тех самых Смирновых, предавших родину и сбежавших во Францию. Ну и конечно приключение в пещере с лордом Маркусом и поглощение мной небольшой частички того мерзопакостного существа. А так, я чист перед законом и Церковью.

Глава 7

Середина марта. В Кропоткин пришла настоящая весна. Несмотря на войну, погода и животные продолжают радоваться жизни. Поют птички, расцветают кусты, деревья и цветы. Набухают почки. Ежики проснулись и заползали по земле. В городском парке из пруда показались черепахи. Они выползли на камни и загорают, не обращая внимания на взрывы и свист пуль.

Среди серых кварталов города яркими пятнами выбиваются из привычного вида ярко-желтые цветочки жимолости голоцветковой и душистой. Сережки выпустила ива. Кизил. Тюльпаны взошли, но еще не цветут. Розовым окрасилась дикая алыча. На подходе цветение яблонь, абрикоса, груши и вишни.

— Старший лейтенант.

Это мне отдали честь солдаты из других рот, мимо которых я прошел. Махнул им рукой.

Ах, да. Я все же ботаник, в хорошем смысле этого слова. Могу отличить кизил от ореха. Так что знаю, о чем говорю.

Еще год назад или уже полтора? Не важно. Я самостоятельно начал осваивать знания первого курса университета по специальности ботаника. Сейчас же, я уже нахожусь на рубеже четвертого курса. Все учебники прочитаны. Люблю я природу, мне это интересно, и бросать учебу я не собираюсь. Да, иногда нет времени или усталость такая, что руки не поднять, но о развитии себя как личности я не забывал. Учиться мне нравилось.