Война (СИ)

Сидящий во главе стола инок Олег кивнул своему помощнику и главному палачу храма и тот встал и подошел к скулящему и льющему слезы грешнику.

— НЕТ! — Вскричал тот. — Не трогай меня, церковная шавка!

Он преобразился. Из забитого жалкого человека он превратился в матерого волка, скрывающего до поры свои намерения за маской раскаявшегося человека. Подпустив рясофорного послушника ближе, он, оскалившись, с пеной у рта, прыгнул на него и попытался свернуть ему шею. Тот был к этому готов и прервал полет приговоренного ударом пудового кулака по лбу. Вспышка света и продавшийся Энею человек из обычных людей падает на пол без сознания. Подхватив его за подмышки, рясофорец подтащил его к печи, открыл в ней железную дверцу и бросил человека в огонь. Тот так и не очнулся, сгорая в священном пламени при полном молчании и молитве сидящих за столом. Хоть Церкви и не удалось защитить бренное тело этого человека от пагубного влияния демонического владыки, его душу, он не получит. Священное пламя оградит ее от скверны, и она уйдет на перерождение и возможно в следующий раз этот человек родится чистым и пойдет другим путем, далеким от разбоя и предательства рода человеческого.

— С этой мразью покончено, — удовлетворенно высказался отец Олег, чьи глаза горели праведным гневом, а перебираемые пальцами четки в руках вспыхивали светом.

— Глупый человек был, — поддержал инока брат Везувий, поставивший последнюю точку в деле Евдокима Кулака и закрыв папку с его именем с отвращением на лице.

Поднялся небольшой шум. Служители церкви начали вставать с мест, желая покинуть это душное помещение, пропахшее потом и вонью приговоренных к сожжению. Ладан в подвешенном к потолку кадиле на нескольких цепочках прямо над центром стола не помогал и испускаемый им благовонный дым фимиам не справлялся со своей задачей.

— Не расходимся, братья, — остановил их голос монаха Павла, игумена храма Аввакума Пророка. — Мы забыли обсудить дела кудесников, что возвращаются в Сибирь после войны. К некоторым из них у Церкви есть вопросы.

— О ком идет речь? — Спросил его отец Олег, что так и не встал из-за стола и потянулся за кувшином морса, щедро плеснув в свой стакан бодрящего напитка.

— Да хотя бы о нем, — не глядя, взял один из листов перед собой отец Павел, прочитав заглавие. — Боярин Смирнов Семен Андреевич. 15 лет. Кудесник третьей ступени.

— О, как, — зашептались за столом.

— Откуда у мальчишки такая сила?

— Его проверяли?

— Кто он?

— Тихо-тихо, — унял шум игумен. — Думаю, нам стоит выслушать отца Олега. Он уже сталкивался с этим молодым человеком при странных обстоятельствах. Его подозревали в сговоре с неким Глебом Калязиным и в убийстве нашего брата, послушника Харитона, но он был оправдан и уважаемый нами отец Язон велел его отпустить, но новые факты заставляют задуматься, так ли он был прав? Пятнадцатилетний мальчишка и уже кудесник третьей ступени? Что скажете, отец Олег?

Тот выдержал паузу и с шумом, ударил уже пустым стаканом по столу, сказав лишь одно слово.

— Виновен.

* * *

Я проснулся от боли в груди, с удивлением осознав, что нахожусь внутри своего дрожащего, словно на ветру, духа. Что-то изменилось... Ощущения стали другими. Что меня сюда выдернуло и почему я здесь? Я начал оглядываться в поисках ответов на вопросы.

Дух в целом стал выглядеть еще более призрачно, чем раньше. Если до этого все пространство вокруг имело синий, насыщенный цвет, то теперь мой дух ближе к голубому оттенку, просвечивающему, как хрусталь на свету. Я срочно полетел в сторону средоточия. Моя первая форма, которую я назвал «лес», все также летала вокруг него в виде миниатюрного цветущего дерева абрикоса, едва шевеля листьями, словно ловя ими порывы ветра, а вот семейная мутация... Клубка нитей больше нет. Пока я спал, мутация прошла череду трансформаций и теперь рядом с абрикосом летает стеклянная трехгранная пирамида, внутри которой клубится туман цвета сирени. Я начал прислушаться к своим ощущениям, в надежде понять, что же произошло. Неужто тот последний, поглощенный мной самый большой кусок твари-паразита так сильно повлиял на мою мутацию?

Черт! Как же невероятно сложно развиваться без поддержки семьи и семейной же библиотеки. До всего приходится доходить своим умом, опираясь только на интуицию. Где теперь та библиотека со знаниями собранными предками по всему миру? Забрала ли ее мачеха с собой, когда сбежала из страны или ее конфисковал Император? Одни вопросы и ни одного ответа.