Война (СИ)

— Что видела? Скорее, чувствовала… Карабаш жив, это я успела понять, правда, его огонь слаб… Но трудно, очень трудно было… Такое ощущение, что все потустороннее затянуто паутиной, мерзкой, липкой, серой…

Девушку, ушедшую в воспоминания, заметно передернуло от отвращения.

— И постоянно ощущался взгляд — недобрый, пристальный, угрожающий. Ведьма основательно здесь устроилась! Раскинула свои сети кругом… Она меня заметила, пыталась пробраться в мою голову, в мои мысли! Но это дало и мне возможность заглянуть в её сознание. Я почувствовала её голод… Это страшно! Но ещё хуже то, что она что-то замыслила против нас и уже реализует свой план в жизнь! Я ощутила всплеск её торжества, жестокой радости! Но… Раз с нами все в порядке, то…

— То Миша, Егорыч и Федот в опасности! — закончила побледневшая Элен.

— Так что же мы медлим? — завопил Савва, — Нужно бежать, немедленно! Выдвигаемся!

Он решительно схватил хозяйственный нож, что валялся у костра, повертел его в руках, явно не зная, куда пристроить, потом заткнул за голенище сапога и воинственно посмотрел на девушек:

— Я готов!

Ольга переглянулась с Макаром, закатила глаза и отправилась собираться в путь.

Спустя минут десять лихорадочных сборов все были готовы. На этот раз смысла разделяться никто не видел, оставаясь вместе, было больше шансов помочь друг другу в защите от ведьмы. Отойдя от лагеря метров на пятьдесят решительно шагавший Савва растерянно остановился.

— А куда двигаться-то? Миша с Егорычем могли выбрать любое направление…

— Я знаю, куда они пошли! Я провожу… — раздался вдруг впереди мрачный мужской голос. Из тени деревьев выдвинулся знакомый силуэт.

— Бикбай! — воскликнула Элен. — Откуда ты здесь? Ты видел Мишу?!

— Я знаю… И все знали, куда мог пойти Карабаш! Но ни у кого не хватило духу идти искать его туда! А они не испугались. Но они не знают, они просто не знают, что их ждёт… Я помогу! Иначе я не смогу смотреть в лицо собственной жене…

Ольга промолвила:

— Я чувствую, куда нужно идти. И туда ведёт та самая тропа, о которой никто из местных не хотел с нами даже говорить. Я права, Бикбай?

Тот молча склонил голову и развернулся, направляясь к горам, глухо бросив через плечо:

— Не будем терять времени…

Погода, ещё утром радовавшая безоблачным небом и ярким солнечным светом, стремительно начала портиться. На подходе к темной расщелине в горах, откуда ощутимо тянуло сыростью, все почувствовали, как резко и неожиданно поднялся ветер — злой, холодный, колючий, он дул прямо в лицо, отталкивая незваных гостей когтистыми лапами, словно рассерженный сторожевой пес ведьмы, спущенный с цепи. Чтобы продвигаться вперёд, приходилось прилагать немалые усилия. Бикбай угрюмо шептал что-то себе под нос, но продолжал вести маленький отряд вверх по тропе, виляющей из стороны в сторону, точно путь пьяницы домой в субботний вечер… Подняв голову, ощутив горячее желание взглянуть на солнце, Элен испуганно вскрикнула — над ними, едва не цепляя мягкими подбрюшьями вершины скал, мчались по кругу, переваливаясь и ворча, серо-желтые тучи. Точно передразнивая девушку, вокруг застонало, закричало эхо, звуча то слева, то справа, то откуда-то снизу…

— Не позволяйте страху взять над вами верх! — процедила сквозь зубы Ольга. — Она того и добивается — чтобы мы поддались ужасу, ослабли! Помните, наши друзья нуждаются в нашей помощи… Бикбай, твой сын! Ты же не бросишь ребенка в этом страшном месте?!

Сверху, из-за туч, раздалось мерзкое хихиканье, потом прошелестел голос, столь же древний, как окружающий камень, как сама земля:

— Один искал потерянное, второй мечтал о несбыточном, третий желал презренного… Каждый был отравлен ядом — ядом разлуки, ядом зависти, ядом жадности…

— О чем она? — в отчаянии прошептала Элен, прячась за Савву, — Бред какой-то…

— Не слушай её! — ответил ей парень и вызывающе крикнул:

— Покажись же, ведьма! Или ты можешь только творить гадости исподтишка? Красть невинных детей? Покажись, гадина! Я тебе…

Не успел он договорить, как с неба на него рухнула косматая фигура, пронзительно визжа, она когтила, словно разъяренная кошка, скрюченными пальцами лицо Саввы, выплевывая какие-то непонятные ругательства. Девушки и Макар застыли в нерешительности — атаковать колдунью они не могли, боясь задеть парня, оставалось только надеяться, что она оставит его в покое. Бикбай сжался в комок у самого основания уходящей вверх скалы и что-то монотонно бормотал, закрыв голову руками. Ольга бросилась к ведьме, схватила её — и отлетела к скале, отброшенная страшным ударом, врезалась в камень с ужасающим звуком и сползла вниз, замерев без движения. Ведьма, оседлав Савву, точно гротескная пародия на дитя, катающееся на спине взрослого, издевательски захохотала и указала пальцем на Элен:

— Глупая, никчемная человечица! Одного ты уже потеряла! О-о-о, его желание исполнилось — он стал первым, первым из вашей троицы ушёл на тот свет! Готова ты увидеть, как я вытяну жизнь из второго?