Война-спутница

9 мая 2014-го я стояла на параде Победы рядом с семейной парой из Коми. Более двух часов мы ждали начала торжественного шествия, а, значит, было время спокойно побеседовать о многом, в том числе и о событиях последних месяцев, вернувших Крым домой, в Россию.

Молодые супруги выглядели лет на тридцать-тридцать пять. Признались, что они пришли на парад Победы впервые в своей жизни. Раньше интереса к таким событиям у них не возникало. В Севастополь приехали сознательно – проверить, так ли всё обстоит, как показывают о городе-герое по телевизору? И вот они увидели неподдельное ликование севастопольцев от мала до велика, благодарность ветеранам, слёзы радости, пестрящие повсюду Георгиевские ленточки, младенцев в матросках и камуфляжных костюмчиках, пошитых молодыми мамочками не по указке сверху, а по движению патриотических чувств… Они услышали вспыхивающее то там, то здесь пение, скандирование – и пели, и кричали вместе со всеми. В конце парада Победы гости из Коми и сами прослезились: «Да, здесь, в Севастополе, всё по-настоящему».

Севастополь, 2–3 октября 2014 г.

Записки экскурсовода

Эти записки я пишу с сожалением о том, что многое из интересного, неожиданного, с чем встретилась в жизни, чему была свидетельницей, не записала сразу, по ходу течения дней. Внешняя, как правило, кажущаяся обыденность происходящего, уверенность в том, что у каждого нечто подобное в жизни тоже происходит, да и навык жить с ещё не обозначенной тогда потребностью записывать важные мгновения, оставили их в снах забвения. Теперь, с годами, вместе с пониманием ценности жизни как таковой, стала я дорожить и весомостью неповторимых её мгновений.

Сейчас, когда от маковки зенита полого уклоняются мои года, когда сердцу всё чаще нравится замедлить в простом повествовании, а не в сложном поэтическом рисунке, решила я всё-таки оставить несколько зарубок на память не только для себя. Потому что описанные далее эпизоды – краткие, с виду и не очень-то яркие, – относятся к темам, близким, надеюсь, не только мне. Искренне жалею, что имена участников событий за давностью лет утрачены.

Благодарный дельфин

В конце 70-х годов во время очередной экскурсии по местам воинской доблести Керченского полуострова в моей группе оказался участник обороны Севастополя. Мы приехали к Эльтигену в осенний прохладный ветреный день. После осмотра местности, когда оставалось время на прогулку, мы медленно двигались с седовласым, ещё физически крепким фронтовиком вдоль берега Керченского пролива, по Огненной земле, ставшей для тысяч наших воинов конечной точкой их земных путей, закончившихся на героическом пятачке отвлекающего плацдарма. Теперь мирную картину берега нарушал только памятник на доминирующей высоте да студёность тяжёлых серо-зелёных волн, упорно накатывавших на берег. Ветеран рассказывал о своём многотрудном боевом пути, о защитниках города-героя Севастополя, о сложностях его обороны…

Внезапно в прибое мы увидели розовое тельце дельфинёнка, уже мёртвого, с рваной раной на брюшке. Детёныш дельфина явно был взрезан винтом какого-то судна. В те годы суда разного назначения в большом количестве бороздили воды Керченского пролива.

Мой собеседник долго смотрел на дельфинёнка с заметным состраданием и поведал мне такую историю: «Как я уже вам говорил, перед войной проходил срочную службу в Севастополе на боевом корабле. Иногда нас отпускали в увольнение, и если это было лето, то мы, рядовые матросы, шли купаться на городской пляж. Незадолго до войны, уже в июне, мы – несколько ребят, отпущенных в увольнение, – после купания загорали на пляже. Вдруг в прибрежной полосе среди купающихся случился страшный переполох: одни люди с криком выскакивали из воды, другие, наоборот, вбегали в воду, чтобы выхватить из неё детей.

Мы сначала не поняли, в чём дело. Но присмотревшись, увидели огромного дельфина, который вплыл прямо в гущу купающихся. Он остановился на месте в прибое и всех устрашал сильно разинутой пастью. Мы не могли сообразить, чтобы это значило. Вдруг кто-то заметил, что поперёк пасти дельфина от нёба вниз, распоркой, стоит палка, которая и не даёт животному закрыть рот.

Люди стали просить нас, матросов: «Ребята, помогите ему! Сделайте что-нибудь!». Не без опаски мы приблизились к дельфину, который не встревожился, а спокойно дал нам вытащить эту злополучную палку, крепко застрявшую в его пасти, из-за которой он непременно бы умер от голода. За этим-то, за человеческой помощью, он и приплыл к людям, приплыл туда, где было много детей, а, значит, рассчитывал, что именно здесь с ним не расправятся.