Война США в Афганистане. На кладбище империй

Гадание на кофейной гуще

Ситуация, тем не менее, была совсем не радужной. Уровень насилия в 2006 г. достиг самых высоких значений с момента ввода американских войск в Афганистан в 2001 г. Наблюдателям, которые либо не были в Афганистане, либо не выезжали за пределы крупнейших городов, было бы простительно думать, что в стране царит безопасность и существует эффективно работающее правительство. Правда, однако, заключалась в том, что власть его не распространялась на сельские районы. Однажды за ланчем в 2006 г. бывший полевой командир «Талибана», ныне член парламента Афганистана Абдул Салам Рокети, сказал мне: «Мы создали правительство, которое хорошо выглядит на бумаге, но на деле – очень слабое. Большинство афганцев в провинции никогда и не слышали о нем»¹¹.

Основные показатели насилия демонстрировали пугающий рост. Количество терактов с участием смертников росло год от года: 1 в 2002 г., 2 в 2003 г., 6 в 2004 г., 21 в 2005 г., 139 в 2006 г. и 140 в 2007 г. В 2005 и 2006 гг. количество терактов с использованием дистанционно подрываемых мин выросло более чем вдвое (с 783 до 1677 случаев), количество вооруженных нападений почти утроилось (с 1558 до 4542)¹². В 2007 г. количество налетов мятежников выросло на 27 процентов по сравнению с предыдущим годом. Самый быстрый рост насилия был отмечен в провинции Гильменд – на 60 процентов с 2006 по 2007 г.¹³. Талибы и боевики из других группировок убивали сторонников центрального правительства в административных центрах округов и провинций. К главным целям боевиков принадлежали также полицейские, агенты афганской разведки, судьи, сотрудники неправительственных организаций, духовные лица и все, кого они считали сотрудничающими с правительством ¹⁴.

Опросы показывали, что афганцы обратили внимание на тенденцию. В 2006 г. чуть меньше 50 процентов афганцев сообщили, что важнейшей проблемой в стране они считают отсутствие безопасности, угрозой которой они считали «Талибан» и полевых командиров. Особую озабоченность выражали жители юга и востока страны ¹⁵. Опрос, проведенный по заказу американского Центрального командования, показал, что 41 процент афганцев считали, что в 2007 г. они ощущают большую опасность, чем в 2006 г., при этом лишь 28 процентов опрошенных имели противоположное мнение. Количество поддерживающих «Талибан» за тот же период времени удвоилось. «Самый большой рост поддерживающих талибов, – говорилось в отчете, – отмечается среди жителей сельских районов, женщин и в районах, прилегающих к границе с Пакистаном»¹⁶. В то время как абсолютное большинство населения продолжало верить, что страна движется в правильном направлении, процентный показатель снизился с 77 процентов в 2005 г. до 55 процентов в 2006 г. и 54 процентов в 2007 г.¹⁷.

На пресс-конференции с президентом Бушем в Кэмп-Дэвиде в августе 2007 г. президент Афганистана Хамид Карзай оптимистично отрапортовал, что «Талибан» – это «сила, которая проиграла»¹⁸. Но здесь был попросту не тот случай. Не предназначенные для широкой публики результаты оценок ситуации, проводимых афганскими спецслужбами, демонстрировали растущую озабоченность.

Еще в 2004 г. в справке «Оценка национальной угрозы» (National Threat Assessment) говорилось, что наркоторговля в сочетании с другими факторами делает «Афганистан привлекательным для международных террористических групп, организованной преступности и отдельных экстремистов, являясь при этом источником финансирования незаконных вооруженных формирований»¹⁹. Выводы справки за 2005 г. были еще серьезнее – в ней говорилось, что ситуация с обеспечением безопасности ухудшается и «основными участниками подрывной деятельности являются действующие лица из Афганистана, незаконные вооруженные формирования и их командиры… Удобный момент для правительства и международного сообщества обеспечить безопасность и улучшить качество жизни простых афганцев может быть упущен, поскольку люди теряют терпение»²⁰. В афганском журнале «Политика национальной безопасности» (National Security Policy) за 2006 г. подчеркивалось: «Незаконные вооруженные формирования и их командиры представляют прямую угрозу национальной безопасности Афганистана. Они являются основным препятствием распространению власти закона на провинции»²¹.