Война. Сталин (СИ)

Начиная с октября 1917 года на плечи народа России выпали чудовищные страдания, унесшие за двадцать с небольшим лет десятки миллионов жизней. Власть большевиков уничтожила Православие, порушила храмы, надругалась над верой; император Николай II и вся династия Романовых были физически и под корень уничтожены; Отечество украдено, а в святом для каждого русского Кремле обустроилась кучка беглых каторжников, безродных уголовников-космоплитов, губителей земли Русской и ее народа. Повсюду распространился яд большевизма, повсюду насаждалось коллективное “мы” вместо свободного, единоличного и гордого “я”.

За годы Красного террора, объявленного русскому народу было замучено, расстреляно, убито самыми страшными варварскими методами около 2 миллионов населения России, а развязанная большевиками гражданская война и сопутствующий ей голод унесли еще около 10 миллионов человек. Беспрецедентный характер носили антирелигиозные репрессии. В результате, если в 1915 году русское православное духовенство насчитывало в своих рядах 140 епископов, 112 626 священников, диаконов, псаломщиков и 29 128 монахов и монахинь, что составляло в целом 141 757 служителей и служительниц Русской Православной церкви, то к началу 40-х годов, то есть, за 24 года советской власти было расстреляно 130 тыс. представителей православного духовенства, а вместе с ними и духовно-патриотическое самосознание нации.

Но и это было еще не все. С 1929 г. по 1933 г. в СССР было репрессировано от 10 до 15 миллионов крестьян – неутомимых труженников и кормильцев, около 10 миллионов жизней унес голод 1932-1933 гг. Особенно страшны были его последствия на Украине и в Казахстане. Большевистский режим был чудовищно беспощаден и прежде всего к государствообразующему русскому народу, к его элите: интеллигенции, дворянству, купечеству, зажиточному крестьянству и казачеству. Необходимо напомнить и о рабском положении крестьян в колхозах, где они в 30-е годы работали за палочки-трудодни. В 1940 году почти та же крепостная участь постигла рабочих и служащих, когда был введен закон, запрещавший уходить с работы или менять работу без разрешения начальства. В случае нарушения закона тут же следовало незамедлительное наказание: тюремное заключение сроком до трех лет!. Срок давался и за опоздание на работу более чем на 15 минут!

Могло ли после таких массовых истязаний и убийств у тех, кто выжил, кто чудом уцелел и оказался в бесправном полурабском состоянии присутствать желание воевать? И за что воевать? За то, чтобы внешний враг не добрался до врага внутреннего - кровавой кремлевской кучки преступников, садистов-мясников, на которых была кровь миллионов и миллионов сограждан, запытанных, замученных, и умерщвленных их верными сатрапами от «ЧК-ГПУ-НКВД» самым беспощадным способом?! Вопрос, на мой взгляд, носит риторический характер.

Выбора нет

Кремлевские властители, готовясь к войне, понимали, что принеся русскому народу за годы кровавой большевисткой диктатуры столько страданий и нечеловеческого горя, оборонять их от врага, воевать за их сытую жизнь, которую они устроили себе в бывших дворянских домах, захватив их имущество, люди, в подавляющем большинстве, не будут. Каков же вывод исходя из сложившихся условий могла сделать большевистская клика? А вывод может быть только один и он напрашивается сам собой: если война оборонительная обречена на провал, то остается только одно – готовиться к войне упреждающей, к войне наступательной, к войне грабительской, к войне на чужой территории, на территории богатейшей Европы, отдав ее на разграбление Красной Армии. Только меркантильный интерес, только выдача разрешения солдату на открытый грабеж и обогащение могло, на их взгляд, двинуть на европейский континент миллионы советских солдат.

Спорить с подобными аргументами невозможно. А отсюда следует, что тезис о бешеной подготовке СССР весь послереволюционный период к войне против Европы, к войне тотальной, к войне на уничтожение имеет все основания на существование, тем более, когда большевистские лидеры, начиная с помешанного на идее мировой революции Ленина, буквально бредили «освободительной миссией», путь к выполнению которой они видели в тотальной и беспощадной войне с капиталистическим миром.

«Каждый распространяет свою собственную систему настолько далеко, насколько может продвинуться его армия. По-другому и быть не может», - утверждал И.Сталин незадолго до начала войны. Это была официальная военно-политическая доктрина большевиков, которую они никогда и ни от кого не думали скрывать.