Война теней

— Проедемся до Тулы. Там оружейные заводы, заглянуть куда будет естественным и для тебя, как консультанта по оружию, и для меня. Сто километров… А у нас заводные лошади.

— До ночи не добраться.

— Заночуем где-нибудь. Лучше даже на природе. Не нужно показывать своё присутствие сверх минимального. Я не сахарная, не растаю и не раскрошусь.

Вот уж в этом Филипп Мак-Гортас не сомневался. Что один Станич, что другая — кровь всё равно одна, а значит и дух схожий. Что же до случившегося здесь, так капитан твёрдо знал одно — империя всегда щедро вознаграждает тех, кто умеет выполнять порученное. Они выполнили, да ещё не просто, а в присутствии человека, занимающего место лишь самую малость ниже высочайшего. Значит… жалеть точно ни о чём не стоит.

Интерлюдия

Интерлюдия

Август 1865 г., США, Вашингтон.

Театр Форда, не так давно построенный, но в кратчайшие сроки ставший местом, куда съезжалась посмотреть на спектакли вся вашингтонская элита, был полон. Впрочем, как и всегда, вне зависимости от того, было ли это время до войны Севера и Юга, период собственно войны или послевоенный. Желающие прикоснуться к высокому искусству находились всегда. А те, кому искусство было не столь важно, стремились достать билеты уже потому, что присутствие в этом театре давало возможность быть поблизости от первых лиц Соединённых Штатов. Порой действительно самых что ни на есть первых, ведь что президенты, что вице-президенты — о министрах и генералах говорить тем более не приходилось — частенько захаживали сюда, даже если не были театралами. Авраам Линкольн и Ганнибал Гэмлин, теперь и нынешний вице-президент Уильям Сьюард, ранее госсекретарь.

Однако в этот вечер, 23 августа 1865 года, был только президент, но не его вице. Ганнибал Гэмлин старался демонстрировать уверенность, твёрдость духа и готовность решить любые появляющиеся проблемы, но… немногие уже в это верили. И всё равно президент ещё надеялся переломить, наконец, ситуацию, опираясь на тех, в чьей поддержке не сомневался — аболиционистов и чернокожих — и как-то сдержать Юнионистский союз, насчёт прихода которого к власти на следующих выборах сомневались уже немногие. Только Уильям Сьюард, стоявший на антианглийских позициях и не собирающийся менять точку зрения несмотря ни на что, прилагал все силы, чтобы и использовать Великобританию в экономике, но в то же время не дать Лондону слишком сильно влиять на политику США.

Жаль, что возможности Сьюарда были не так велики, так желания. Искать поддержку против засилья английского капитала в Европе? А у кого? Франция, несмотря на все свои противоречия с британцами, занята своими проблемами и даже император Наполеон III склонялся к углублению союза с королевой Викторией. Ситуационного, но США сейчас от этого ничуть не легче. Германский мир сейчас едва закончил войну за доминирование, в которой победила Пруссия, а Австрия едва сумела остаться цельным государством, потеряв лишь отколовшуюся Венгрию и… власть над малыми германскими государствами. Россия и Испания даже не в торговом, а в военном союзе с Ричмондом и уже потому не помогут Соединённым Штатам, даже учитывая, что русский император тоже не любит Англию и проводимую ей политику. Нет, ведущие европейские державы не были помощниками президенту США. Зато по эту сторону Атлантики… тут следовало призадуматься.

Гэмлин тяжело вздохнул, вспомнив, как было удачно для тогда ещё единых США иметь южным соседом Мексику под правлением Хуареса. Коротышка был полезен и хотя многим казался слишком вспыльчивым и чересчур жестоким, но… С мексиканцами и иными латиносами по иному и не получалось, они особенный народ, индейско-испанская кровь даёт о себе знать.

Только теперь Хуареса нет, а сидящий на троне Максимилиан Габсбург обязан престолом отнюдь не США, которые поддерживали как раз Хуареса. Нет, о делах в Мексике если и стоило думать, то не сейчас, лишь на далёкую перспективу. Зато страны южнее, многие правители которых — правители именно республиканских государств, а не Бразилии — забеспокоились, видя, что в Мексику вернулась монархия, а Никарагуа уже захвачено испанскими войсками. И неважно, что в Мадриде это назвали «восстановлением законной власти испанской короны над землёй, народ которой призвал законную власть после долгого и печального периода анархии и безвластья».

Именно этим можно и нужно было воспользоваться, заключая с республиканскими правителями союзы. С Аргентиной и Чили, Перу и Парагваем, Колумбией и прочими. Даже в нынешнем своём ослабленном состоянии Соединённые Штаты многое могли и предложить этим государствам, и получить от них взамен. Особенно если прекратить вести себя в делах политики по образу хозяина, разговаривающего со слугой. Эти времена прошли. Да и освобождение чернокожих с предоставлением их всех гражданских прав, уравнивание с белым населением — всё это должно было при правильной подаче установить мосты не столько с президентами, сколько с народами американских республик.