Война теней

Слегка обеспокоенный вздох Вилли. Догадываюсь, по какой именно причине. Переживает по поводу оставленной в Ричмонде семьи, то есть жены и ребёнка. Аккурат в прошлом месяце у него и Елены, моей сестры, родился сын, Алексей Станич-Степлтон. Сами роды прошли нормально, здоровье как матери, так и ребёнка никаких опасений не вызывало. Почему тогда Вильям тут, а не с женой и сыном? Чужая душа если и не потёмки, так точно туман. Тут можно было лишь догадываться… или спросить Елену. Она, ясно дело, от меня скрывать ничего не собиралась, заявив: «Мне просто отдохнуть надо. От всех. Тишина, покой и никаких хлопот. И чтобы какое-то время, пока тело не станет прежним, в постель не приглашали. Не могу пока. Пусть лучше Вилли с тобой в Нью-Йорк съездит».

Вот так оно и получилось. Дело, по большому счёту, житейское, беспокойства серьёзного у меня не вызывающее. У друга тоже, но всё равно, о полном спокойствии и думать не приходилось. Потому…

— Не беспокойся, Вилли, всё с Еленой и ребёнком нормально будет.

— Знаю, Вик. Просто… У тебя пока детей нет, вот ты и не понимаешь. Я и сам раньше не понимал.

— Может и так, — соглашаюсь со Степлтоном. — А ведь мы уже почти на месте. Во-он уже мэрская резиденция во всей красе. Освещена, экипажи, даже несколько паромобилей. Мы, конечно, не опоздавшие, но большая часть приглашённых уже собралась.

— Праздник — это хорошо! — констатировала Вайнона, за минувшие годы заметно освоившаяся и даже научившаяся танцевать. В отличие от меня, так толком и не состоявшемуся в плане скольжения по паркету под разную музыку. — И ты, Вик, тоже танцевать будешь. Другие мне не интересны. Совсем.

— Верю. И приятно это слышать, сама знаешь, — подмигиваю ни разу не смущающейся девушке. — Ладно, совсем скоро будет и встреча, и вообще много чего любопытного.

— Это чего именно?

— Ну как же, Вилли! Наверняка немалое число из оказавшихся на приёме сочтёт своим долгом сказать там по несколько слов. Кто-то поддерживающих, кто-то льстивых. Наверняка будут и такие слова, в которых яда и желчи окажется на зависть даже представителям кинической философской школы.

Усмехается Степлтон, поняв, о чём именно я говорю. В Нью-Йорке разные люди обитают. В том числе подданные либо граждане иных государств, далеко не во всех из которых одобряется затея с Международным трибуналом. Да и проводимая Американской империей политика тоже ни разу не поддерживается.

Плевать ли нам на это? Не совсем. Наплевательски относиться вообще вредно, потому как можно возгордиться, пропустить нечто важное. Особенно если вспомнить, что среди противников столь серьёзные и сильные страны как Великобритания и Франция. Хорошо ещё, что сейчас в Европе пылает Австро-прусская война, к которой подключились и почти все германские малые государства, и Италия. Да и российский ультиматум Австрии касаемо восставшей Венгрии должен был встряхнуть Вену так, что у самого Франца-Иосифа могли зубы повысыпаться… от избытка эмоций.

По последним сведениям, поступившим из Европы, прусская армия уже разбила австрийскую под Кенигсгтецем. Что тут сказать — закономерный исход при столкновении новых и стремительно устаревающих вооружений, тактики, да и насчёт боевого духа у немалой части австрийской армии были проблемы. Венгры, чехи, словаки и прочие и так то не горели желанием воевать, а уж когда до них донеслись слухи о венгерском восстании, к тому же не абы каком, а поддерживаемом с севера, так тут и вовсе ситуация изменилась. Слишком многие помнили события конца сороковых, равно как семьи многих это также задело. Прямо или косвенно. Да и пруссаки, не будь дураками, ухитрились прямо перед боем распространить сведения, что дезертировавших или перешедших на их сторону венгров и прочих будут считать не пленниками, а союзными Пруссии венгерскими солдатами. А уж венгр это, чех или кто иной — не играло важной роли.

Умный ход, правильный ход. Вот был сюрприз для командующего австрийской армией, генерала Бенедека, когда целые роты, частенько с офицерами, бодренько переходили на сторону пруссаков. Не под белыми флагами сдающихся, но под наскоро сварганенными венгерскими знамёнами.

Вместе с тем, поняв всю серьёзность положения, тот же Бенедек уже и не пытался навязать пруссакам полноценное сражение. Все его усилия были сосредоточены на отходе и арьергардных боях. Ну и на том, чтобы сохранить армию как силу, способную сражаться дальше, на подступах к Вене. Австрийцы были уверены, что пруссаки, почувствовав свою силу, двинутся именно к их столице. Ну-ну, посмотрим, как оно будет дальше. Есть у меня подозрения, что австрийцев ждёт ещё как минимум один сюрприз.