Война теней

– Они не бандиты. Убийцы, подпольщики, да много кто, но только не мелочные городские ублюдки. «Братство теней» собирает дань с целых государств, крышует таких людей, что и подумать страшно. Это самый сильный преступный синдикат в мире. Конечно, они не оставили без внимания Зону. Доход с артефактов выходит немыслимый, о мутантах вовсе молчу. Вы нанесли ущерб бизнесу клана, и он вознамерился показать всем, как не стоит себя вести. По сравнению с будущим шоу, войны группировок покажутся мелкими шалостями. «Чёрные коршуны» не зря занялись кавказцами. Устранив всех возможных конкурентов, «Братство» дало вам шанс. Но вы продолжили под него копать, и теперь вся Россия поплатится за это.

– С этого места поподробнее, – приказал Рокотов.

– Три недели назад вы уничтожили «коршунов». В основе своей они наёмники, малопригодные для будущей операции. Их не успели подготовить, даже шутка устоялась: мол, не чёрные они, а серые, молодые. Настоящие «Чёрные коршуны» – элитное подразделение, сплошь состоящее из ветеранов войн. Только закрепилась за ними одна странность: тяга к убийствам не дала покоя в мирное время. Они жаждали войны, хотели приносить страдания врагу. Не знаю как, но думаю, Беспалов специально провоцировал в них эти качества. Сам Юрий Андреевич сильно обиделся на правительство, когда первых «коршунов» прикрыли. Создав новую охранную организацию, он втайне готовил молодняк, обнеся секретом ещё больший секрет.

– «Чёрных коршунов», – закончил за него майор.

– Вы знаете, что коршунов как птиц считают мистическими существами? Так вот наши бойцы – самые настоящие берсерки, машины для убийства.

– С ними и связан ваш проект?

– Что? Нет, не совсем. План «Берсерк» – иной пункт в перечне действий, в котором всем есть место. Ты, начальник, Зоной занимаешься, пытаешься любимых граждан спасти от её опасного влияния, а я в ней жил и выживал. Совершенно разные вещи! Ведь жить можно, плывя по течению, забыв о себе как о личности, полагаясь на случаи, бесцельно блуждая в тумане… А если хочешь выжить, будешь пробираться сквозь волны и до боли в глазах всматриваться в чёртову темень, ища любую зацепку. Аналогия ясна?

– Не отвлекайся от темы.

– Ваши граждане уже долгие годы плывут по течению, но план «Берсерк» даст им цель.

– Какую?

– Свергнуть правительство. – Голос арестанта прозвучал твёрдо и ровно, словно и не было избиения.

– Наглая ложь. Никакому синдикату не под силу такое.

– Уверен? А что на этот счёт думает Владимир Терентьев?

Оперативники переглянулись между собой.

– Блефуешь. Защитой мэра занимается ФСО.

– Да? Боюсь, его самого забыли предупредить об этом.

Рокотов ударил кулаком по столу.

– Чёрт! Снова прогадали… Настя, беги к Токареву, пусть всё выясняет. Боюсь, в ФСО предатели. А ты, ублюдок, сейчас закончишь свой рассказ. И давай больше конкретики.

Когда Рокотов с Кравцовым вернулись к генералу, тот стоял у окна, осматривая окрестности. Майор давно заметил, что такая привычка Токарева выражала его полную сосредоточенность, граничащую с беспокойством. Особист посмотрел на Замоскворецкую, и та горько кивнула в ответ.

– Когда они успели? – бросил генерал. – Прибывший отряд ФСО забрал Терентьева из дома… А потом мне сообщили об убитых агентах на соседней улице. Мы на грани.

– Ещё не всё потеряно, – проронил майор. – Можно остановить их, успеть или хотя бы попытаться…

– Попытаться? Перед нами начало гражданской войны. Я был на одной и никогда не пожелаю такого моей Отчизне. Мы введём чрезвычайное положение, но они словно ждут этого момента. – Токарев перевёл дыхание. – Ты узнал ещё что-нибудь от дилера?

– Так точно. Он должен был действовать на перекрёстке между Биржевой и Ильинкой.

– Неподалёку от Красной площади? – Токарев вскинул брови.

– Именно. Дилер должен был доставить «Берсерк» в данную точку.

– Доставить? Его можно перемещать?

– Это особо ценный артефакт из Зоны. По словам дилера, он нужен предводителю «Братства теней», чтобы… – Рокотов глубоко вдохнул. – Чтобы разрушить страну.

– Каким образом?

– Они хотят совершить революцию.

***

Перед сценой собрались сотни людей в чёрной траурной одежде. Несмотря на жару, они терпели лишения за павшего лидера. Люди вздымали к небу руки с горящими свечами. Каждый оплакивал ушедшего из жизни Геннадия Полякова.

На сцене был установлен его огромный портрет, с которого оппозиционер прощался с последователями мёртвым взглядом и хладной улыбкой. Рядом, окаймлённая венком, прикреплена фотография Надежды Субботиной, так же отдавшей жизнь во имя общего дела.

Минута молчания подошла к концу. Юлиан Селиверстов взошёл на сцену. Все были отвлечены горем, так что никто не обратил внимания на кубический ящик у него в руках. Правозащитник вышел в центр. Усиленный динамиками голос облетел Манежную площадь: