Война углей

Сорен и Гильфи в немом изумлении уставились друг на друга. Сходство было не просто поразительным, а совершенно неоспоримым — храбрость, юмор, болтливый клюв! И, разумеется, характерные боевые навыки — сразу видно, что эти два молодца тоже прошли обучение в печально известной суровой школе сиротства, о которой без устали вспоминал их лучший друг Сумрак!

— Кажется, я знаю, что случилось с тем птенцом, — негромко сказал Сорен.

— Знаешь? — хором выпалили ошеломленные неясыти.

— Он жив.

— Он жив! — радостно завопили браться и так распушились от радости, что стали похожи на две серые луны в ветреную ночь.

Глава XXI Мобилизация войск

Могучее течение — но не воды и не ветра, а мрачного предчувствия и решимости — катилось через Северные царства. Белая медведица совершила самый необычный поступок в своей жизни, когда покинула свою уютную берлогу, вычищенную и прибранную для долгой зимы, и бросилась в бурное море. Выплыв из бухты Киль, она скоро оставила за спиной привычные места обитания и взяла курс на восток, к заливу Клыков, где находилась зимняя берлога Сварра, отца ее медвежат. Чем дальше она заплывала на север, тем толще становился лед. С силой отталкиваясь задними лапами, медведица пробивала себе путь через льдины, которых становилось все больше. Вскоре началось сплошное ледяное поле. Это были внешние отроги огромного Хратгарского ледника, издавна служившие лежбищем тюленей, поэтому не успела Свип повернуть свою тяжелую морду, как увидела струйку пара, поднимавшуюся над трещиной во льду. Это была лунка, которую тюлени используют для дыхания. В обычное время медведица непременно остановилась бы, выбралась на льдину, дождалась, пока тюлень высунет морду из лунки, а потом мгновенно схватила бы его за голову своими огромными острыми клыками и как следует подкрепилась. Но у Свип не было времени. Она должна была как можно скорее добраться до залива.

— Грихтунг иссен мит митч, — процедила она старое кракишское ругательство, которым медведи издревле выражали свое изумление. Просто поразительно, что обычный глупый тупик поступил именно так, как она сказала ему поступить! Эта пузатая, коротколапая и неуклюжая птица все-таки долетела до Великого Древа, и теперь сам король хотел поговорить с ней, со Свип! Ну, скажите, разве можно в такое поверить? Король Корин вместе с тремя совами и слепой Кильской змеей прибыл в Северные царства как раз накануне раннего зимнего бурана. Похоже, то, что увидел этот тупик — кажется, его звали Крепыш? — так вот, то, что увидел Крепыш в ледяной пещере, оказалось гораздо серьезнее, чем подумала Свип. Корин был не только удивлен, но очень благодарен Свип за то, что она проделала такой долгий путь по суше, чтобы разыскать Джильбану. Он ведь не знал о тех долгих месяцах, которые Джильбана провела со Свип в ее летней берлоге…

— После твоего долго путешествия, — смущенно проговорил король, глядя в бездонные черные глаза белой медведицы, — у меня, наверное, нет права просить тебя еще об одной услуге. Но дело в том, что приближается великая война, и на этот раз это будет не просто очередная битва между совами. Эта война затронет каждый уголок и всех живых существ в Южных и Северных царствах. Нам нужна помощь всех — будь то совы, волки или медведи. Мы будем сражаться за свободу и независимость всех животных. Если война разразится, ее нельзя будет выиграть, просто сбежав подальше от места сражения или забившись в свои зимние берлоги, чтобы переждать самое страшное. Мы должны мобилизовать многочисленные войска. Свип, ты уже оказала нам огромную помощь. Прости, что я снова обращаюсь к тебе, но не могла бы ты набрать и возглавить армию белых медведей?

Разумеется, она согласилась. Свип уже собрала всех самок, живших неподалеку от ее берлоги и не ожидавших потомства в этом году, и договорилась, что в нужное время они все соберутся на самом западном мысу бухты Киль, откуда отправятся по суше прямиком в Даль. Свип не знала, почему король решил дать решающий бой именно в Дали, но это было его дело.

Приблизившись к узкому фьорду, на берегу которого находилась зимняя берлога Сварра, Свип тихонько зарычала, приветствуя своего друга.

— Ааааргх! — раздалось из берлоги. Это означало, что Сварр ее услышал. Свип перевернулась на спину, скрестила тяжелые лапы на животе и принялась плескаться в воде, дожидаясь, пока Сварр выберется из берлоги. Наконец, он показался на льду. Вид у него был очень сердитый.

— Во имя Урсуса, скажи, что ты тут делаешь?

— Пришла навестить тебя.

— Сейчас не время.

— Я знаю. Ты что, думаешь, я… — Она хотела сказать «глупый тупик», но вовремя прикусила язык. Потом вздохнула и сказала: — Слушай, разговор будет не о медвежатах и тому подобном.

— Тому подобном? Что может быть этому подобно? Не забывайте, мадам, что вы говорите о моем потомстве! — Сварр попытался изобразить благородное негодование, но преуспел лишь в медвежьей сварливости.

— Не брюзжи, — фыркнула Свип, прекрасно понимая, что это его обидит.

— Я не брюзжал! Брюзжат только старики, а я не старик.