Война: ускоренная жизнь

«Товарищи!

Кто найдет эту записку, пошлите ее по адресу: Алтайский край, Локтевский район, с. Локоть, райздрав, Малковой Серафиме Васильевне.

И пусть борьба сегодня нелегка,
Но рабства не узнают наши дети.
Мы им вернем науки о цветах
И радость, какая есть на свете.

Сохрани, родная, этот листок и, когда вырастет Тамара, передай ей. Я верю, что она меня не забудет!

Прощайте!!!

Мое родное сердечко, моя маленькая крошка Тамара Ивановна, мама, Наташа, Шура, Валя, Аркадий.

О мне не тужите. За честь, свободу и независимость умереть не жалко. Живите дружно, про меня не забывайте. Родная, береги нашу крошку, это единственное, что напомнит обо мне, пусть она заменит меня.

Когда получишь эти последние слова, написанные мною, ты свободна, но прошу одно, родная, воспитай Тамару и не обижай ее, помни, что она не найдет себе отца. Как тяжела мысль, что моя дочь, моя жизнь, испытает судьбу своего отца. Береги ее и люби, как любил ее я. Как тяжела мысль, что я не увижу вас больше.

Прощайте. Крепко целую.

Навсегда твой друг жизни Ваня».

Преданность и предательство

За минуту до смерти, в треугольном конверте

Пулевое ранение я получил…

Вл. Высоцкий

Долгая и страшная война отличалась от других тем, что коснулась близко буквально всех наших соотечественников и стала испытанием на прочность не только в верности своей Родине и народу, но и любви. Естественно, что как и в мирное время, дело не обходилось без измен, вот только заканчивались они зачастую для мужчин не банальным запоем, а винтовочным или револьверным выстрелом. Больно уж нервы были на пределе в окопной жизни, да и оружие всегда под рукой.

Ленинградский ополченец, а затем боец сформированной в Бийске 372-й стрелковой дивизии Виктор Залгаллер вспоминает, как покончил с собой незнакомый солдат: «Винтовка во рту. Сапог снят. Записка жене: «Ты сама, стерва, этого хотела».

Сам Залгаллер тоже получил известие об измене жены. Писала его мать: «У Нины нет сил написать. Она ждет ребенка».

«Порвал красноармейскую книжку. Попросил писаря выдать новую с новым словом — «холостой». Жене написал: «Ребенку нужен отец. Посылаю заявление о разводе. Используй, если заявление тебе понадобится».

В тот вечер я впервые пошел к другой женщине. Противно. Пахнет селедкой. Уходя, спросил в полутьме: «Я тут чужие сапоги не надену?»

С товарищем Залгаллера солдатом по фамилии Тихонов произошла подобная история. Он тоже ленинградец, сумел побывать дома (фронт проходил совсем недалеко от города. — Авт.). По возвращении сказал Виктору:

— Жена скурвилась. Официанткой в Смольном была. Сытее других. Завела лейтенанта. Я ей рожу набил, посуду, шкаф — побил, одежду порезал. Будет знать. А детей увел к тетке.

В 1943 году во время одной из своих многочисленных командировок на фронт Константин Симонов по просьбе офицеров стрелкового полка написал стихотворение «Открытое письмо. Женщине из г. Вичуга». Оно было опубликовано в центральной прессе и получило большой резонанс. Сегодня это стихотворение за давностью лет уже мало кому знакомо, наверняка давно не переиздавалось, а потому хочется привести здесь отрывок из него.