Война в 16. Из кадетов в «диверсанты»

Всем Семёновским гарнизоном после Одессы командовал Кэп, когда-то служивший в армии капитаном. Глазу доверили несколько блиндажей возле «Метелицы», но он вскоре уехал из Семёновки по болезни, и командиром назначили Кедра.

Ко второй половине мая Семёновский гарнизон насчитывал чуть меньше сотни бойцов. В неё входила и группа Моторолы. Она функционировала практически автономно, хотя числилась под командованием Кэпа. Почти все назначения на местах происходили сами собой, стихийно. Когда некоторые из нашей группы ушли в Горловку, опытных бойцов, а тем более командиров почти не осталось.

Тогда семёновский перекрёсток разделили между Кротом и Кедром. Кедр проходил сержантскую школу в армии ещё при Советах, а Крот был десантником. Оба они пришли воевать за идею и начинали свой боевой путь ещё с Крыма. Поэтому с выбором не ошиблись: что Кедр, что Крот обладали сильными лидерскими качествами и редкой способностью — не бояться принимать решения.

Новый командный состав каждый вечер проводил совещание, где «нарезались» боевые задачи, распределялась зона ответственности и новые места для секретов и постов. Также подразделения пополнялись новоприбывшими добровольцами.

Дмитрий Жуков (Кедр)

Кедр описывает первые дни своего командования так:

«Когда у меня стало 34 человека, Кэп начал формировать роты по армейскому образцу и мою группу решил соединить с группой Поэта. У него было тоже где-то 30 или 32 человека.

Однажды в блиндаже сидели я, Кэп и Поэт. Кэп говорит:

— Кедр твоя группа объединяется с группой Поэта, надо чтобы кто-то из вас двоих был командиром роты. Как считаешь, ты или Поэт должен взять командование ротой?

— Командовать ротой должен Поэт, — не задумываясь сказал я — он опыта армейского имеет больше и вообще старше меня.

По-моему, они ожидали другого ответа. Наверное, потому что я был из группы Стрелкова, которая первой заняла Славянск и пользовалась большим авторитетом. Но я рассудил правильно, ведь Поэт когда-то был прапором ВДВ, а я всего лишь сержантом. Тогда Поэт тут же предложил мне быть его замом, на том и порешили».

* * *

Кедр, помня ещё советскую сержантскую школу, принялся наводить порядок и хоть немного структурировать и придавать армейский облик нашим ополченцам. Это было необходимо, так как в большинстве своём в ополчение вступали гражданские, которые не то что в армии не служили, а даже оружие в руках никогда не держали.

Я числился в группе Кедра, и в Семёновке непосредственным моим командиром был он. Каждое утро и вечер он строил в шеренгу своих подчинённых и проводил планёрку. Подводил итоги дня: сколько двухсотых, сколько трёхсотых, сколько залётчиков, сколько отличившихся. Также раздавал задачи на следующий день, назначал новых командиров отделений. Он первым стал проводить построения подчинённых, как в регулярной армии. И его взвод, а потом рота стала самой дисциплинированной и слаженной, по крайней мере, в небоевой обстановке. Кедр быстро приучил к порядку и уставным отношениям своих бойцов и подавал пример другим.

Кедр даже вспомнил случай, как укрощал «строптивого Вандала», когда я не слушал и не выполнял его приказы, касающиеся бытовой жизни:

«Когда Вандал попал в моё подразделение, для меня это было плохой новостью. Такой тип бравых солдат, которые воевали как считают нужным, не очень дисциплинированны. Мне стало понятно сразу, что если его не остепенить, то скоро не я буду командовать отрядом, а отряд мною.

Я уже не помню, какая мелочь послужила первым камнем преткновения между мной как командиром взвода и медиком Вандалом, но после первого же предупреждения я с размаха бросил в него свою кевларовую каску.