Война в 16. Из кадетов в «диверсанты»

И вот под мощным обстрелом Поляк решил толкнуть речь. Он говорил о том, какие гады укропы и по мере нарастания обстрела усиливал свои слова более патриотическими оборотами. Картина обрастала какими-то мистическими оттенками: снаряды, словно слыша, проникновенную речь Поляка, как бы спорили с ним и старались упасть ближе и ближе, а Поляк, как бы опережая их, ограждал нас от попаданий словами о Родине, долге и чести.

«Укропы, гады! Долбите, тратьте свои патроны и снаряды. Всё равно вы в нас не попадёте. Наше дело правое! Мы победим! Потому что с нами Бог!» — закончил Поляк, приподнявшись под низким потолком со сжатой в кулак рукой. Нависла пауза, даже снаряды умолкли на время. Мы все смотрели друг на друга, и только Снег, придвинувшись ближе к Поляку, с лёгкой иронической улыбочкой уточняюще произнёс в продолжение речи: «И консервация…»

Все заржали. И дальше эта фраза — «С нами Бог… и консервация» — разлетелась по всей Семёновке.

Ополченец-мормон Снег

Вот с такими ребятами приходилось воевать Кедру. Но у него лучше всех получалось находить с ними общий язык, разрешать конфликты и адаптировать своих солдат к боевой обстановке. У него была сложнейшая задача — сделать воинов из таксистов, шахтёров и вандалов…

Мотороловский «джихад»

24 мая Мотороле поступил приказ провести разведку боем краснолиманского укровского блокпоста.

Он собрал свою группу и попросил поехать меня как полевого медика, Кедра и Крота.

Рано утром через посёлок Восточный мы приблизились к укропам на расстояние метров 300. Боцман тащил с собой гранатомёт, Цыган и Север — ПТРС. Моторола оставил Крота левее нашей позиции с ПК, чтобы он прикрывал наш отход и, в случае преследования, отсекал вражескую пехоту.

Мы заняли позиции на небольшой поляне. Мотор мне сначала сказал, чтобы я остался в тылу как медик, но я объяснил ему, что у меня одного из немногих есть подствольник ГП-25 и побежал вперёд. Задача расчёта ПТРС заключалась в том, чтобы залечь ближе всех к легкобронированной укровской технике и по команде её «мочить».

Первой открыла огонь наша «Нона» с Черевковки. Таков был план: сначала артподготовка — потом мы. «Нона» отработала чётко по украм, но иногда снаряды приземлялись крайне близко от нас. Сквозь траву на поле видно, как укры зашевелились, прячась кто куда. К тому времени у них ещё не было подземных коммуникаций, так как по ним почти никогда не стреляли из артиллерии. Но всё бывает впервые: Моторола не выпускал в тот момент из рук бинокль и корректировал по рации огонь. В какой-то момент он радостно зашептал: — Попали-попали!

«Нона» замолчала. Тогда те, у кого на «калашах» красовались подствольники, сели на одно колено в ряд, упёрли приклад в согнутую ногу и по команде спустили тугой крючок[123].

Краснолиманский блокпост ВСУ

Наша задача была максимально много отстрелять ВОГов по противнику, пока он нас не засечёт. В этом был свой смысл, потому что если бы мы сначала открыли огонь из автоматов, то укры нас сразу бы заметили по вспышкам и звукам. А стрельба с подствольника лучше тем, что противнику сложно узнать направление стрельбы, можно даже перепутать с обычным артиллерийским обстрелом, по себе знаю.

Вдруг слева от меня раздался громкий хлопок — это Боцман выстрелил из РПГ-7. Через мгновение раздалось ещё два хлопка. Боцман попал прям под башню высокому БТРу песочного цвета, кто-то потом говорил, что это французская техника. Два хлопка случилось, потому что первый — попадание снаряда, второй — от детонации боеприпасов.

После выстрела Боцмана нас засекли. Я в тот момент уже поднялся и стрелял из автомата, как вдруг рядом с ухом услышал характерный свист. Через секунду я осознал, что по нам открыли огонь и быстро упал на землю. Они косили, скорее всего, из КПВТ. Поливали хорошо, не щадя патронов. Все залегли и пережидали шквальный огонь. В тот момент я на мгновение задумался: что если бы пуля пролетела не рядом, а попала в меня. Я лежал и молился Богородице, а пули свистели над головой и казалось, что вот-вот одна достигнет цели.

Страх отсутствовал, срабатывало только чувство опасности. Я понимал: как только стрельба утихнет, поднимусь и опять открою огонь. Так продолжалось где-то полторы минуты. Стреляли и они, и мы. Правда, опять позиция у нас была удобнее: они нас не видели и стреляли на звуки, а мы изначально пришли в место, откуда краснолиманский блокпост видно, как на ладони.

Как только интенсивность боя немного поубавилась, Мотор спросил, по сколько мы выстреляли ВОГов, и приказал оттягиваться. Я сделал последний выстрел с подствольника и побежал за ребятами.

Хоть нас и не преследовали, никто из бойцов не хотел выходить первым. Все пытались остаться в хвосте и прикрывать отходившую группу. Я тоже отходил крайним, держа ствол на изготовке, чтобы в любой момент дать очередь. Мотор крикнул:

— Вандал, ты же медик, какого хрена ты последним бежишь?

И я догнал командира.

Атака группы Моторолы на краснолиманский блокпост 24 мая