Война в 16. Из кадетов в «диверсанты»

Война. Как много в этом слове боли,
Страданий, тяжких мук.
И крик души срывается от горя,
От постоянных ожиданий и мучительных разлук.

Детей Донбасса, кто-нибудь, спасите!

Молю: спасите наших матерей!
Ради всего святого, вы нам помогите!
Достать их из подвалов побыстрей!

А дети наши так устали

Под грохот канонады спать.
И в ужасе, прижавшись к маме,
Всё Боженьку пытаются позвать.

Старушка вдруг трясущейся рукою,

Немножко протянула им еды.
Дай, малыши, вас успокою.
Сполна вам горя и беды.

Она склонила голову, качая.

Никто проклятой той войне не рад.
Но только лишь одно не понимает.
Зачем же убивает свой народ украинский солдат?

А где-то там слышны разрывы

Смертельных мин и брошенных гранат.
И где-то там обстреливают город,
Сметая всё с пути, системой «Град».

И топчут наши земли танки.

Селенья, города сжирает дым.
Горят сады и школы, парки, банки.
Но лишь остаться бы живым.

Но не перебирала смерть, косила.

Снаряд попал и в детский дом.
Война — чудовищная сила…
Уснули ангелочки тихим сном.

Дороги все залиты кровью.

И на защиту поднялись отцы.
Теперь — не заводчане, не шахтёры.
Теперь они уже — бойцы.

И падают они в неравном бое,

По улицам валяются тела.
Какая-то девчонка в поле,
Бежав, младенца родила.

Укропы вновь ожесточились,

Пытают женщин и детей.
Сердца их в камень превратились.
Но ничего! Ответят! За смерти наших матерей

И рвут тела на части, поедая,

Голодные бродячие собаки,
И вспышки взрывов фосфорных гранат, мигая,
Частично освещают мёртвых в мраке.

И стонет Мать — Земля от боли,

От ран, от плача, от гранат.
И падает, стекая кровью,
Отец, защитник и солдат.

И сеет смерть всё новые могилы,

Стоит Донбасс весь до конца.
Опять ушёл из жизни чей-то милый.
Опять семья осталась без отца.

Белоусова Алла

Интересная особенность у Моторолы

Арсен ещё до взятия Семёновки купил себе огромный смартфон и везде его с собой брал. Во-первых, необходимая сотовая связь, которая очень часто заменяет рацию, во-вторых, можно использовать как видеокамеру. Но разъезжая постоянно по позициям, он заметил странную особенность — где бы он ни появлялся, через некоторое время начинался точечный обстрел по его скромной персоне. Заметив такую тенденцию, он понял, что укропы смогли идентифицировать по телефонным разговорам и СМС хозяина гаджета. Но сдаваться не собирался, и телефон продолжал носить. Из-за этого, конечно, появлялась угроза жизни не только его, но и других людей, оказывающимся рядом с ним.

Вернувшись из Ямполя в Семёновку, Моторола остался ждать дальнейших указаний от командования. Однажды я вместе с Вохой и Моторолой поехал в Черевковку. У Моторолы были какие-то дела с Криком (командиром блокпоста в Черевковке). Пока Арсен общался с Криком, мы с Вохой стояли ещё с несколькими местными бойцами возле блиндажа. Не прошло и десяти минут нашего пребывания в гостях у Крика, как укры проснулись, навелись на телефон Мотора, и ополченцы этого блокпоста впервые прочувствовали на себе прицельный артиллерийский обстрел.