Война в 16. Из кадетов в «диверсанты»

Вертушка продолжала над нами кружить. Мы с Моторолой прятались от неё в лесу, пока она не улетела. Сначала мы шли через лес, потом через какие-то дворы, где собаки лаяли. А по просекам ездили украинские военные уазики. Мы слышали собак, которые, скорее всего, были отправлены на наши поиски укропами. Потом увидели два уазика с черными номерами, стоявшие на просеке в 200 метрах от нас. Мы с Моторолой быстро перебежали просеку. Тогда я научился ссать на коленях (это приходилось делать, чтобы не увеличивать проекцию тела и не быть замеченным).

Выходили из леса мы очень интересно. Увидели пятиэтажки и дорогу в метрах 150. По этой дороге брели две женщины. Обычные русские бабы. Шли с баулами домой с базара. И мы сидим с Мотором, пригнулись, надели капюшоны, повесили на шею автоматы. Сидим от этих женщин в метрах пяти, а они прошли и нас не заметили. Они проходят мимо, и у них разговор идёт про всю эту политику: “В Славянск зашли какие-то войска…”Мы переглянулись, улыбнулись. Потом добежали до одного из наших блокпостов на мосту и оттуда нас один из местных отвёз на машине к нашему СБУ.

Когда пришли, оказалось, что ещё не вернулся Кедр с одним бойцом. Мы за них очень переживали, а они объявились только вечером. Все под впечатлением от первого боя. А я был спокоен, как танк, но после этого несколько ночей не спал и не ел.

Так как я был в группе ещё относительно новеньким, ко мне потом подошёл Ромашка и попросил показать автомат. Хотел проверить — стрелял я из него во время боя или где-то сидел в сторонке испуганно. Я снял крышку и показал чёрный задымленный поршень. Он такой:

— Ну, ладно. Понятно. Хорошо, молодец».

Итог боя: с нашей стороны ни двухсотых[43], ни даже трёхсотых[44]. Со стороны укров уничтожено вместе с правосеками два джипа украинской «Альфы», как утверждал очевидец на видео. А также «обнулились» несколько десятков иностранных наёмников, которые приехали в Донбасс на сафари[45].

Одно из чудес, которое с нами произошло, — бензовоз, за которым мы прятались, не сдетонировал от прямых попаданий из КПВТ[46], а также то, что БТР ни разу в нас не попал, хотя мы бежали по открытой местности и видны ему были, как на ладони.

Освоение занятых территорий и боевые вылазки

Каждый день в ополчение записывались новые добровольцы, в основном местные. На подъезде к городу устанавливались блокпосты, но бойцов не хватало для их заполнения. На каждом контрольно-пропускном пункте стояло не больше 10 человек, и только у двоих-троих было оружие. Причём не «калаши», а охотничьи ружья или карабины Симонова образца 1945 года.

Группа Ромашки всё ещё дислоцировалась в здании СБУ. Нас можно было назвать ГБР (группой быстрого реагирования), так как мы выезжали на любой сигнал ополченцев или мирных жителей о передвижении противника. Как только укропы нападали на один из славянских блокпостов, ополченцы сразу докладывали нам, и мы выдвигались на помощь. Зачастую в день таких звонков от мирных и не мирных поступало несколько десятков, и каждый раз отряд выезжал на подмогу. Но большинство выездов были «пустыми» — ехали на захват правосеков, к примеру, а на месте никого не оказывалось. Часто звонившим мерещилась бронетехника, а на самом деле ехал простой грузовик.