Война в Арктике. 1941—1945

Однако, по нашему мнению, моряки с прохладцей относились к своим служебным обязанностям в нашем, как они считали, глубочайшем тылу. Все наши замечания они считали недостойными бывалых служивых. Разумеется, никто не думал о реальности немецкого десанта на наш сухопутный объект — по опыту предшествующих лет мы опасались лишь обстрела с моря, о чем немедленно должны были радировать на Диксон. Начальник полярной станции и другие зимовщики не однажды беседовали с матросами по этому поводу, но все оставалось по-прежнему. Поэтому AM. Поблдзинский (начальник полярной станции. — В.К.) был вынужден сообщить в штаб морских операций о сложившейся ситуации, с просьбой поставить в известность командование Карской военно-морской базы (я сам передавал эту шифрограмму), однако ответа не последовало…

…Весной 1944 года наш коллектив уменьшился — метеоролога AM. Маркову по беременности, к счастью, вывезли, вместе с сыном самолетом на Диксон. Но с началом навигации ситуация на посту СНИС оставалась прежней, даже несмотря на радиограммы о повышенной активности немецких подводных лодок в Карском море. A.M. Поблдзинский снова поставил в известность Штаб морских операций западного сектора Арктики на Диксоне о неудовлетворительной службе на посту СНИС. Реакции по существу, как и прежде, не было. Мы, сотрудники полярной станции, сами старались вести наблюдение за морем, но для этого у нас просто не было физических возможностей, поскольку мы были загружены текучкой.

Г.В. Бухтияров был постоянно занят поддержанием в готовности взлетно-посадочной полосы… и причала на реке Ленивой. Оставались на нем заботы по охоте и ловле рыбы.

Летом особенно доставалось мне, радисту, и метеорологу Д.С. Маркову, потому что во время навигации, помимо обычных четырех метеосроков, было много другой работы. С Диксона постоянно поступали запросы на ежечасовые "метео" с пометкой "авиа". Работа шла в жестком режиме, спать приходилось урывками. Д.С. Маркову — между ежечасовыми мстеонаблюдениями и составлением сводок, мне — между ежечасовыми сеансами связи. Сверх того, то и дело требовалось давать пеленги то судам, то самолетам — помнится, каждые два часа.

A.M. Поблдзинский, помимо вахт и обеспечения хозяйственной жизни станции, много времени тратил на постоянный уход за пришедшим в ветхость ветродвигателем. Короче говоря, коллектив станции крутился, как белка в колесе, и на этом фоне служба наших воинов, хотя они и помогали в хозяйственных работах, по нашему мнению, не выглядела обременительной…

25 августа 1944 года на гидрографическом судне "Норд" прибыла смена поста СНИС: командир поста старшина 2-й статьи Валентин Уткин и краснофлотцы Николай Кондрашов и Николай Нагаев с новым вооружением — автоматом, двумя винтовками и ящиком гранат. Конечно, остановить этим десант с моря, да если бы еще он был поддержан корабельной артиллерией, они не могли, но их задача заключалась в другом — вовремя предупредить о появлении противника и вместе с нами отходить в глубь тундры..,

Петя Марчук (маячный мастер. — В.К.) должен был обслуживать еще несколько маяков — значит, рейс "Норда" не ограничивался одним Стерлиговым… Проводил смену младший лейтенант В. Пелых (Скоморох. — В.К.), которому Л.М. Поблдзинский рассказал об особенностях несения службы прежним составом поста с просьбой учесть новой смене на будущее. Какое-то внушение В. Пелых сделал. Думаю, в процессе смены старый состав успел "поделиться опытом" с новым. Три-четыре дня новички старались, а затем все пошло по-старому. Даже сообщение об исчезновении "Норда" 26 августа после встречи с немецкой подводной лодкой и гибели старой смены поста ничего не изменило…

В последние дни сентября с Диксона от нас потребовали обследовать береговую полосу для поиска выброшенных морем мин и других предметов с исчезнувшего ''Норда". На собаках Бухтярову с краснофлотцем Нагаевым надо было осмотреть около 20 километров береговой полосы на восток до бухты Ложных огней, где у Бухтиярова… стояла палатка с охотничьим инвентарем. К сожалению, он забрал с собой всех станционных собак…

Из-за загруженности работой я переселился в помещение радиорубки и выходил в кают-компанию только перекусить — истекали третьи сутки подачи ежечасовых сеансов и метеосводок авиа, вторые сутки давался каждые два часа радиопеленг для судов, проводилось специальное прослушивание по специальному расписанию "судовой волны". Кроме того, накануне была получена радиограмма с сообщением, что к нам направляется корабль с указанием добавочных сроков прослушивания дополнительного уведомления о его следовании. Других подробностей о судне не было. Иногда днем меня подменял Поблдзинский, и тогда удавалось немного отдохнуть…