Война в белом аду Немецкие парашютисты на Восточном фронте 1941 - 1945 г

— А если все пойдет хорошо? — спрашивает кандидат в офицеры.

— Тогда действуешь ты. Ты отвлечешь внимание часового, а мы нейтрализуем его сзади.

Это классический прием ударных групп, и парашютисты много раз отрабатывали его на тренировках со знаменитым Капитаном-1.

— Почему бы этой хитрости не сработать и на этот раз? — бормочет Шнёвитц.

Русский часовой, вероятно, услышал что-то, так как он щелкает затвором своей винтовки. Петер и Ланге пользуются моментом и бросаются на него. Он не успевает даже крикнуть и падает там, где стоял.

— Дорога свободна! — бросает унтер-офицер. — Вперед!

Четверо немецких парашютистов устремляются вперед, пробегают вдоль небольших укрытий к близлежащему лесу. Продираются сквозь густые заросли, по колено проваливаясь в глубокий снег, каждый шаг им дается с трудом.

Они тяжело дышат, сгибаются под тяжестью оружия и боеприпасов, которые тащат на себе со вчерашнего дня.

Утром 2 января парашютисты подходят к линии фронта и слышат близкий теперь шум сражения.

На рассвете они ненадолго останавливаются, чтобы сориентироваться, так как в темноте нельзя было пользоваться компасом. Нужно довериться своему инстинкту.

— Надо хорошенько спрятаться на день, — решает Ланге.

Вдруг унтер-офицер бросается на землю:

— Внимание! — тихо говорит он. — Кто-то идет.

Взвод в четыре десятка русских пехотинцев стрелковой цепью направляется к немецким парашютистам. Они одеты в белые маскировочные костюмы, у каждого пистолет-пулемет.

— Что-нибудь одно, — бормочет Ланге. — Или они направляются к фронту, или они обнаружили наши следы.

Встреча неизбежна. Парашютисты готовят оружие. Они дают противнику подойти, и когда осталось метров десять, внезапно открывают огонь.

Их огонь предельно точен, и десяток русских солдат падают на землю убитыми или ранеными. Остальные русские тотчас начинают маневрировать и пытаются взять парашютистов в клещи.

В утреннем неясном свете завязывается ужасный бой.

После первого же выстрела немецкие парашютисты рассеялись и попытались воспользоваться ближайшими деревьями в качестве укрытия. Унтер-офицер Ланге — слева, ефрейтор Петер и Ауэр — в центре и Шнёвитц — справа.

Бой начинается очень скверно, тем более что другие русские, услышав перестрелку, выходят из укрытий, чтобы помочь своим товарищам. Сильный огонь прижимает парашютистов к земле. У их противников хватает автоматов и боеприпасов. Без всякого сомнения, русские пытаются окружить парашютистов. Те стараются вырваться, кидая ручные гранаты. При каждом взрыве поднимаются облака снега. Сначала русские держатся на достаточном расстоянии от парашютистов. Ауэр целится из своей винтовки с оптическим прицелом, но очень скоро падает с пулей в голове. Ефрейтор Петер тоже падает в снег.

Шнёвитц подползает к нему и видит, что две пули из пистолета-пулемета попали ему в сердце.

— Надо отсюда выбираться, — шепчет кандидат в офицеры и отползает как можно быстрее.

Он окликает командира группы:

— Командир! Мы должны быстро отступить.

Ланге находится метрах в десяти от него и жестом показывает, что у него остался только один магазин для пистолета-пулемета.

У Шнёвитца тоже только один магазин. Он вставляет его и пытается выйти из окружения справа — то передвигается большими прыжками, то долго ползет по снегу. Иногда он приподнимается и выстреливает короткие очереди в направлении ближайших русских.

Вдалеке он замечает унтер-офицера Ланге, которому, кажется, удалось прорваться слева.

— Спасен, — шепчет парашютист.

В этот момент прямо перед ним возникают два русских солдата. На них длинные шинели, и они кажутся уже довольно пожилыми. У них только винтовки, но есть ли у Шнёвитца еще патроны? Он выпускает короткую очередь, и один из его противников падает. Второй направляет на него винтовку. Магазин Шнёвитца уже пуст, и он пытается ударить русского пехотинца прикладом автомата.

Потом он бросает ставшее бесполезным оружие и бежит со всех ног. Так он пробегает почти километр, иногда кружит, чтобы запутать свои следы в снегу. Потом замечает яму, справа и слева от которой растут несколько деревьев. Он бросается в нее, чтобы перевести дух.

Время около полудня. Шнёвитц совершенно один. У него есть время подумать.

Немецкий парашютист понимает, что находится на участке, где много устроенных русскими укрытий. Они построили даже небольшие бункеры. Это именно то место, где незадолго до Рождества, во время одной вылазки, был убит обер-фельдфебель Курт Мишель и тяжело ранены многие парашютисты его взвода.

Главная немецкая линия обороны находится примерно в трех километрах отсюда. Шнёвитц попал в очень плохое место. У него остался только пистолет, хотя патронов ему хватает. Он рассчитывает, что немецкие передовые посты должны находиться в 300–400 метрах от его укрытия и Что можно до них добраться. К тому же близко и очень отчетливо он слышит, как стреляют немецкие пулеметы. Их выстрелы отличаются от русских пулеметов, поэтому очевидно, что товарищи где-то рядом. Парашютист 3-го полка не теряет надежды, может быть, ему удастся выбраться.