Война в Малой Азии в 1877 году: очерки очевидца.

Не ручаясь за достоверность, привожу этот рассказ, как образчик тех разговоров, которые приходится слышать после каждого удачного дела. Во всяком случае, трудно обвинять части, не замедлившие броситься на неприятеля при неожиданном нападении его на лагерь; если это нападение было предвидено, следовало предупредить начальников частей и сделать соответствующие распоряжения: выжидание приказаний очень часто губит судьбу не только сражений, но и целых кампаний. Как бы то ни было, кавалерия совершенно своевременно появилась на левом фланге турок. Кавалерийская дивизия князя Чавчавадзе расположена была в нескольких верстах от аравартанского лагеря. Узнав о вылазке части карсского гарнизона, князь Чавчавадзе двинулся с Нижегородским и Северским драгунскими полками и несколькими сотнями казаков. Северские драгуны были значительно впереди и потому первые могли появиться в виду неприятеля. В это время турки начали уже отступать, поняв ловушку, в которую попались. Впереди их строя рассыпана была густая цепь из двух батальонов; за ними отходили назад в совершенном порядке сомкнутые части остальной пехоты. Все отступление прикрывалось жарким огнем полевых батарей и выстрелами крепостных орудий с трех бастионов, расположенных на Шорахских высотах. Всего палило, по крайней мере, пятьдесят орудий. Невзирая на этот страшный огонь, храбрые северцы не задумались атаковать неприятеля. Неровная, волнообразная местность не особенно благоприятна для действия кавалерии. Сверх того, почва у Карса, как и везде в этой части Малой Азии, щедро усеяна камнями, иногда незаметно скрытыми в густой траве. При непривычке или слабости ног лошади самому ловкому кавалеристу во время быстрой скачки легко свалиться вместе с конем. Мне самому однажды случилось свалиться, что называется, со всех четырех ног; не раз случалось видеть, как подобным же образом слетали на землю даже такие природные всадники, как казаки. И вот, несмотря на неровность местности, под градом гранат, осыпаемые батальным огнем пехоты и выстрелами засевших за камнями стрелков, северцы неудержимо ринулись на неприятельский фланг и передовую цепь турок. Очевидцы, любовавшиеся этой атакой, передавали мне, что это молодецкое дело было совершено в таком порядке, какой не всегда можно встретить даже на маневрах и парадах. Два турецких батальона, находившиеся в цепи, были отхвачены и буквально изрублены драгунами. Остальные вместе с полевыми батареями быстро отступили под покров ближайшего орудийного выстрела с шорахских укреплений. Драгуны потеряли шесть убитыми и 27 ранеными нижних чинов. Легко ранены два офицера. Около шестидесяти лошадей выбыло из строя, в том числе несколько офицерских. Замечательно, что всякий раз, как падала лошадь под офицером, солдаты быстро спешивались и предлагали своих коней, оставаясь на месте боя с ружьем в руках. Только одного офицера, под которым убита была лошадь, подхватил на свое седло другой офицер, прежде, нежели успели это сделать солдаты. Это характеризует отношение солдат к тем офицерам, которых они любят и уважают, которые всегда впереди....

Скоро турки скрылись за крепостными верками, усеяв поле битвы телами своих менее счастливых товарищей. Наша потеря сравнительно была невелика: кроме приведенной убыли в Северском драгунском полку, выбыло из строя грузинских батальонов около ста человек. Вообще, дело 3 июня может считаться одним из славнейших подвигов русской кавалерии. Оно опровергает нередко высказываемое мнение, что в настоящее время кавалерийская служба мыслима только на аванпостах, да разве при преследовании бегущего неприятеля. Удалые северцы доказали, что лихая кавалерия может нанести решительный удар неприятелю, вовсе не расстроенному боем и правильно отступающему, и притом, под жарким ружейным и орудийным огнем.

Передавая в кратких словах это удачное дело, не могу умолчать о факте, которому трудно было бы поверить, если б он не подтверждался самым очевидным образом. Между оставшимися на полбитвы неприятельскими телами оказалось несколько женщин. Одна из них была очень молода и красива, что не помешало, а быть может, и подвинуло карапапахов самым возмутительным образом обойтись с телом несчастной. Присутствие женщин в рядах защитников Карса объяснялось фанатическим настроением населения этого города и тем еще обстоятельством, что прекрасный пол вообще играет важную роль в делах и судьбах Карса. Говорят, все базарные волнения много зависят от настроения тамошних женщин. Прекрасный пол в Карсе, будто бы, не раз требовал, чтоб гарнизон вышел из крепости и сразился с русскими войсками в поле, не подвергая дома и жителей всем тягостям осады, все ужасы которой хорошо сохраняются в памяти карсского населения со времени 1855 г. Все это идет вразрез с общепринятым понятием о положении женщины на Востоке.