Война в Малой Азии в 1877 году: очерки очевидца.

Движение штурмовых колонн, которым предстояло пройти от полутора до двух верст, поддерживалось усиленным огнем наших батарей; но наконец войска вступили в пространство, поражаемое нашими выстрелами. Батареи вынуждены были прекратить огонь. Это был самый критический и величественный момент боя. Ничто уже не отвлекало внимания неприятеля от наступавших колонн, и он мог поражать их губительным картечным и ружейным огнем с самых близких расстояний. В этот момент генерал Гейман скомандовал войскам остановиться как бы для того, чтоб напомнить им обязанность без страха смотреть в глаза смерти. Но через несколько минут раздался сигнал, снова загремела музыка и штурмовые колонны возобновили свое стройное движение.

Не выдержали турки такого мужественного наступления. В то самое время, когда наши войска готовились встретить губительный картечный огонь и самые учащенные ружейные залпы, неприятеля объял панический страх, и он обратился в беспорядочное бегство по направлению к городу. Штурмующим оставалось только преследовать бегущего сначала на укреплениях, а потом и в городе. Было уже темно, когда победители завладели городом. Приходилось обезоруживать турок и выбивать из зданий отдельные кучки пораженного неприятеля. В это время к войскам подъехал генерал-адъютант Лорис-Меликов и поздравил удальцов с победой. Ардаган был во власти русских. Оглушительное «ура» пронеслось по рядам торжествующих солдат, и этот крик победы долетел до северных укреплений, которые оставались еще во власти неприятеля. Взятие их, за наступлением ночи, было отложено до утра, но на другой день обнаружилось, что и пресловутый «Рамазан», и другие укрепления были пусты. Турки не отступили, а просто бежали в паническом страхе.

До сих пор еще не приведены в точную известность потери неприятеля и наши трофеи. Да и вообще подробное донесение о взятии Ардагана еще здесь не опубликовано. Все, что рассказано мной, я знаю или от участников боя, или из сведений, неофициально полученных от здешнего штаба. Тем не менее, можно считать достоверным, что ардаганский гарнизон уже не существует в настоящее время. Одних тел неприятельских подобрано и погребено не менее 1700; в числе убитых находится бывший начальник турецкого штаба в Ардагане. В плен взято несколько сот и, между прочим, какой-то паша. Остальная часть гарнизона или переранена, или разбежалась, побросав оружие. Так как в гарнизоне находилось значительное число солдат из местного населения, то они очень охотно разбежались по своим домам, и теперь турецкое начальство никаким калачом не заманит их на службу, тем более, что вся окружная местность уже занята нами и в ней введено гражданское управление.

На укреплениях Ардагана и в его арсеналах захвачено до ста орудий, из которых значительная часть крупповских. Спасибо Круппу! Некоторые из его орудий, по всей вероятности, пригодятся нам под Карсом и Эрзерумом. Победителям досталось также множество ружей, артиллерийских снарядов и ружейных патронов. О размерах турецких заготовок можно уже судить из того, что на убитых и взятых в плен солдатах находили двойной комплект патронов; независимо того, целые ящики с патронами стояли раскрытыми на укреплениях: только бери да стреляй.

Но никакие пушки и ружья, никакое число патронов не помогут, если в войске нет сознания правоты своего дела и того духа, который создает победы. Один вид бесстрашно наступавших наших войск обезоружил турок. Замечательно, что на некоторых укреплениях находили, говорят, турецких солдат привязанными к орудиям. Это объясняется страшным действием нашей артиллерии, которой, бесспорно, принадлежит видная роль в успешном исходе штурма. Когда два комплекта турецких артиллеристов были перебиты, прочие уже неохотно оставались у орудий. В этом обстоятельстве кроется и причина небольшой, сравнительно, потери, понесенной нашими войсками в этом славном деле. По имеющимся сведениям, у нас выбыло в этот день из строя убитыми и ранеными девять штаб- и обер-офицеров и 385 нижних чинов.

Передают много отдельных эпизодов отваги наших солдат. В числе первых, вскочивших в неприятельские укрепления, был новобранец из призыва нынешнего года. Находясь в цепи, он, будто бы, выбежал вперед и крикнул:

— Смотри, ребята, как я турку в самый рот попаду! — и с этими словами он выстрелил и побежал на укрепление.

От него, конечно, не отстали и другие. По слухам, этот солдат немедленно после штурма был представлен командующему корпусом, и генерал-адъютант Лорис-Меликов не замедлил наградить удальца Георгиевским крестом. От передачи других рассказов воздерживаюсь, так как скоро надеюсь быть личным свидетелем подобных подвигов, когда их можно будет описывать уже не по слухам, более или менее отдаляющимся от истины.