Война в наследство

Олег догнал Артема, придержал за капюшон новой, пару часов назад купленной куртки. Машинка шла довеском и стоила чуть ли не столько же, но на племянника Олег без раздумий потратил бы и последнюю копейку. Единственный родной человек в этом мире, сын старшего брата, Вадьки, полгода назад не вернувшегося из командировки. Вернее, его привезли в закрытом гробу и быстро, без особых церемоний похоронили, а вдова Светка продержалась месяц, потом ее нашли в петле. Ни записки, ни чего-то подобного не нашлось, списали все на острый психоз на почве гибели мужа-офицера, подполковника Вадима Казарцева, геройски погибшего то ли в пустыне, то ли в горах. Государство строго хранило эту тайну, отделавшись формулировкой «погиб при исполнении». Артем угодил в детдом, где первый месяц жил точно в анабиозе, потом отошел, поняв, что остался один против целого мира. Из домашнего открытого пацана он мигом мутировал в настороженного, всегда готового к отпору звереныша, и Олег был готов отдать чиновникам последнее, лишь бы бумаги на усыновление те подготовили быстрее.

– Подожди. – Он взял мальчишку за руку, – не торопись, у нас еще полчаса. На обед успеем.

Артем послушно пошел рядом, но смотрел куда-то вбок. Маринка болтала по телефону и немного отстала. Олег переложил коробку в другую руку, пригладил Артему волосы.

– Ты женишься на ней? – буркнул парень, – не передумал?

– Да, – просто сказал Олег, – женюсь. И ты знаешь, зачем это надо.

– Дурацкие законы. – Артем дернул плечом, – кто их выдумал.

Дурацкие, кто ж спорит, но куда деваться. Приемная семья должна быть полной, а родители отвечать всем требованиям в этих самых законах прописанным. И Маринка подходила идеально – и образование, и должность, и характеристики с работы, и квартира. Однушка, правда, и от центра далековато, но это мелочи. Суть в том, что справки получились у обоих ну просто на загляденье, оставалось последнее, пожениться через десять дней, и Артем навсегда вернется домой, а Маринка получит вожделенный статус замужней женщины. Вот такой расклад, больше похожий на контракт, но деваться некуда.

– Она тебя ненавидит, – выдохнул Артем и поднял голову. От взгляда в точности Вадькиного, обдало легким морозцем. Те же серые глаза, то же выражение лица, даже голос делается похож, отчего становится немного жутко. Точно брат благополучно вернулся из последней командировки, а в закрытом гробу похоронили кого-то другого. Олег заставил себя улыбнуться.

– С чего ты взял?

– Она зависит от тебя, ей срочно надо замуж, а никто не берет. Она старая и злая….

– Чего? – Олег не знал злиться ему или смеяться. Артем набычился, глядел исподлобья и все поглядывал вбок, где неподалеку от них Маринка трещала по мобильнику. Олег посмотрел на свою суженую: не девушка, да, но и не совсем уж старуха, тридцать лет две недели назад исполнилось. Самому тридцать пять, так что нормально выходит. Злая… да нет, вредная, временами стервозная, но и у него характер не ангельский. И потом за почти год совместной жизни они друг к другу привыкли, даже не так – притерпелись, заключив что-то вроде негласного брачного договора, где каждый получал свое. Маринка – вожделенный статус замужней женщины, Олег – Артема, а мальчишка свой дом взамен казенного.

– Старая и злая, – глядя вбок, пробормотал Артем, – тебя терпеть не может, и меня заодно. Она предаст тебя, когда ей будет выгодно.

– Прекрати! – прошипел Олег, – с ума сошел? Ты что несешь?

– Раз никому не понадобилась, то и тебе не нужна. Найди другую, пока не поздно…

Олег закрыл мальчишке рот ладонью, тот что-то пробубнил и умолк. Маринка топотала позади, догоняя их, подбежала, дернула Олега за рукав:

– Опаздываем, обед через полчаса! Бежим!

И потащила обоих к парковке.

Опоздали, разумеется, хоть и торопились, как на пожар. К воротам детдома подкатили минут через десять после назначенного срока. Воспитатель, полная тетушка хорошо за сорок, строго поглядела на Олега, потом демонстративно на свои часы.

– Нарушаем….

– Нарушаем! – опередила всех Маринка, сунула Артему в руки коробку с игрушкой и подтолкнула мальчишку к воспитателю. – В магазине были, курточку мальчику выбирали. Купили вот, и машинку заодно.

Тетушка оглядела и куртку, и коробку, благосклонно улыбнулась и открыла калитку. Маринка обняла Артема, хотела поцеловать, но тот сердито увернулся.

– Мороженое ему не купила, – шепнула воспитателю Маринка, – и он на меня обиделся.

Воспитатель потянулась взять Артема за руку. Тот увернулся и кинулся к Олегу, коробка свалилась на траву.

– Ты придешь? В субботу?

Глядел с такой тоской и обреченностью, точно не на несколько дней расстаются, а навсегда. Олег присел на корточки, обнял мальчишку.

– Приеду, конечно. А через месяц заберу тебя отсюда насовсем.

– Почему сейчас нельзя?

– Потому что документы не готовы.

Это ритуал повторялся каждый раз, когда приходила пора прощаться. Маринка с умилением глядела на них, воспитатель поулыбалась, подобрала коробку и взяла Артема за руку.

– Пойдем, тебе пора.

– В субботу? – мальчишка смотрел ему в глаза, и Олег отвел взгляд.