Война в небесах

Сэр Джайлс молча проводил его до двери, понаблюдал за отъезжающей машиной и вернулся в кабинет. Монтегю что-то лихорадочно подсчитывал на клочке бумаги.

– Совершенно не понимаю, – пробормотал он, бросив быстрый взгляд на сэра Джайлса, – зачем нам еще кого-то привлекать? Неужели мы вдвоем не справимся?

– А с чего ты взял, что я собираюсь привлекать тебя? – поинтересовался сэр Джайлс.

– Как? – опешил Монтегю, – Но вы же говорили!

Вы же сами предложили мне участвовать в деле, если я побуду с вами этой ночью! Если вдруг принц будет плохо себя вести…

– А-а, да, было такое, – поморщился сэр Джайлс. – Ладно. Я готов взять тебя в дело… на определенных условиях. Если на этом можно сделать деньги, я не откажусь получить некоторую сумму. Деньги всегда полезны, а мне пришлось здорово потратиться, чтобы заполучить камень. Но до поры я бы не хотел поднимать лишнего шума.

– Конечно, – облегченно вздохнув, одобрил Монтегю. – Я вот думаю, не привлечь ли нам дядю Кристофера…

– Это еще зачем?

– Ну… на всякий случай. Вдруг возникнут проблемы с законом, – уклончиво ответил Монтегю. – К тому же он все равно заметит, если я начну тратить миллионы. А потом… всегда найдутся свиньи, готовые подстроить любую пакость, если запахнет деньгами. Верховный судья – это авторитет, и мог бы пригодиться… если вы не возражаете, конечно.

– Не возражаю, – согласился сэр Джайлс. – Мозги у Эргли примитивные, наверное поэтому он и оказался Верховным судьей, но тем лучше. Если они попытаются ссылаться на международное право… хотя, едва ли. Этот тип имел полное право продать, а я – купить. Ладно. Мне нужен Пеллишер, и чем быстрее, тем лучше.

– Интересно, сколько кусочков понадобится для начала? – задумался Монтегю. – Дюжины хватит? Надо ведь сделать дюжину золотых оправ… или не обязательно золотых?

Нет, лучше все-таки золотых, так оно солиднее выглядит. А потом проси хоть по миллиону за штуку, а ей цена-то – одна-две гинеи, – он задохнулся, не в силах охватить грандиозные перспективы. – Стоп! Принц ведь говорил, что кусочек может быть любой? А камень при этом вовсе не изменится? Тогда нужно оформить патент. Если кто-нибудь еще доберется до оригинала, он не заработает на нем ни пенса. Миллионы… подумать только – миллионы!

– Да заткнись ты, наконец! – рявкнул сэр Джайлс. – Я из-за тебя совсем забыл спросить, как эта штука действует во времени. Да, надо пробовать, надо проверять, – он уселся, взял венец и попытался разобрать письмена на камне.

– Не понял, что вы имеете в виду? – растерянно спросил Реджинальд. – Как это – во времени? Вы хотите сказать, что с ним можно попасть в прошлое? – Он поразмыслил, а потом с сомнением сказал:

– Вряд ли кому захочется возвращаться назад.

– Ну тогда вперед, – усмехнулся сэр Джайлс. – Неужели тебе не захочется попасть в будущее и получить свои миллионы готовенькими?

Реджинальд вытаращил глаза.

– Но… откуда же они у меня тогда возьмутся? – не понял он. – Ведь если я перепрыгну туда… ну, если смогу… как же я получу свои деньги? Я же не буду знать, на каком счету они лежат. Или я буду уже не я? – Задача явно оказалась не но силам Реджинальду.

Сэр Джайлс снова усмехнулся.

– Деньги свои ты получишь, да и голова твоя нынешняя при тебе останется… надеюсь. Мы пока не знаем, как это действует на сознание. Между прочим, прекрасный способ самоубийства. Представляешь: взять и перенестись во времени в момент мину г через десять после собственной смерти?

Реджинальд с беспокойством поглядел на венец.

– Надеюсь, он не испортится?

– Мы и этого не знаем, – откровенно забавляясь, ответил сэр Джайлс. – Вполне возможно, твой первый покупатель промахнется и его попросту втопчут в грязь дикие слоны в Африке. А уж узнать об этом и вовсе будет некому.

Реджинальд вздрогнул и поспешно вернулся к своим подсчетам.

Тем временем принц Али вел машину по лондонским улицам, направляясь к посольству и напряженно обдумывая ситуацию.

Впереди его ждали определенные сложности. Он вполне отдавал себе отчет в том, что привлечь на свою сторону посла будет нелегко. Посол слыл человеком рациональным и уравновешенным. Такой скептик едва ли способен проникнуться сочувствием к тому отчаянному положению, в котором оказалась священная реликвия. Но принц просто обязан был попытаться употребить вес и влияние посольства на пользу Верных. Не сделать этого – значит предать камень в руки нечестивых западных дельцов.