Война в облаках

Даже когда болезненное чувство урчало по моему животу и груди, я поднял глаза и увидел, что другие тоже были свидетелями катастрофы. Трое воинов и Элисия молчали, наблюдая, как летучие мыши работают над потрепанным трупом внизу. Я не пытался представить, что они думали или чувствовали: не было времени на очевидное.

Но я уважал их чувства и мысли. Я подождал, пока они, очевидно, не помолятся за душу мертвого воина, а затем начал медленно подниматься мимо них.

«Я возьму на себя инициативу», - сказал я, проходя мимо трех воинов в канале. «Нам придется поторопиться».

"Сколько у нас есть времени?" - спросила Элисия, когда я проскользнул мимо нее.

Я вынул свои цифровые часы из водонепроницаемого чехла и увидел, что они все еще работают. Цифры изменились на 5:32.

«У нас всего около трех часов», - сказал я. «Нам придется по-настоящему напрячь себя и продолжать».

"Как вы думаете, летучие мыши вернутся?"

«Я сомневаюсь в этом», - сказал я, хотя ни на минуту не сомневался в этом. «Теперь путь должен быть чистым и легким».

Не было.

Когда я поднялся в узкий канал и увидел, что он разделился на две ямы одинакового размера, я услышал движение вверху. Из дыры слева от меня доносился мягкий жужжащий звук. Я включил фонарик и осмотрел отверстия. Сажа покрыла стенки обоих отверстий, так что оба, очевидно, были открытыми. Я направил свет в левое отверстие, пытаясь увидеть, что издает жужжащий звук, но увидел впереди только извилистый, вращающийся, покрытый сажей канал. Отверстие справа представляло идентичное зрелище, но в нем не было жужжания.

Я выбрал дыру справа. Я не углубился в него и на пять футов, когда понял, что она радикально сужается. Я больше не мог поддерживать вылазку, прижав ноги к одной стороне и спиной к другой. Я протянул руку и обнаружил небольшие выступы в темноте наверху. Я отпустил ноги и начал карабкаться по уступам кончиками пальцев. Идти было тяжело, но я знал, что будет легче, когда мои ноги окажутся внутри ямы, и я смогу использовать ноги на уступах.

Я никогда не заходил так далеко. Дыра сужалась, пока мои плечи не касались сторон. Вскоре я не смог проткнуть плечи. Я начал ползти обратно.

Тем временем подо мной один из воинов увидел, что я вошел в правую дыру, и решил пойти налево. Он прошел мимо Элисии и полез в яму, где я слышал тихое жужжание.

«Подожди», - сказал я, постукивая его ногой, когда он поднимал ее на небольшой выступ внутри дыры. «Нам лучше сначала выяснить, что гудит».

«Нет проблем, сеньор», - сказал он приглушенным голосом в узкой дыре. «Жужжат только мухи, вьющиеся в гнезда. Я их хорошо вычищаю».

Элисия, два других воина и я подперли наши тела в более широком канале внизу и ждали, пока бесстрашный воин очистит гнездо от мух. Отдыхать было хорошо, хотя я чувствовал, как цифровые часы переворачивают цифры по мере того, как шло драгоценное время.

Сверху раздалось более громкое жужжание, как будто воин поднимал мух. Я услышал тихое проклятие воина, затем яростное жужжание, а затем крик из дыры.

"Ааааиииии!"

Ноги человека начали стучать в яме, и воин соскользнул вниз, едва не ударив меня ногой по лицу. Он снова закричал, и я потянулась, чтобы поддержать его ноги. Он дважды ударил меня ногой по голове, и я был готов кричать сам, когда жужжание стало громче и я почувствовал, как мягкие пушистые вещи падают мне на голову, лицо и грудь. Они упали во тьму внизу.

«Скорпионы!» - кричал воин между криками. «Гнездо скорпионов! Они меня жалят! "

Он снова закричал, когда другой скорпион, очевидно, ужалил его в этой дыре. Я потянул мужчину за ноги и вытащил его из ямы. Три больших скорпиона проносились по его верхней части тела, и он был почти бледен от шока. Я отбился от скорпионов, и с помощью Элисии мы прижали его к стене между нами. Он больше не кричал, но с его губ постоянно дребезжал тихий стон. Его лицо и руки опухли от укусов скорпиона.

Яда одного скорпиона обычно недостаточно, чтобы убить человека или даже немедленно вывести его из строя, но этот человек получил несколько укусов. я

понятия не имел, сколько их было там. Дело в том, что теперь он нам не нужен: он был обузой. Нам пришлось бы нести его, несмотря на то, что становилось все труднее продолжать, не имея ничего или кого-либо для перевозки.

Было непросто вызвать сострадание к человеку, который явно умирал у меня на руках. Я считал его сильную боль и шок от яда, но продолжал думать о нем как об обузе, непосильной ноше.

«Он мертв», - сказала Элисия, отводя взгляд от лица воина. Ее маленькая рука легла ему на лоб. Он действительно был неподвижен, его губы больше не издавали неразборчивые стоны. «Что мы можем теперь сделать, Ник? Мы не можем продолжать и не можем вернуться?»