Война в облаках

Они были ошеломлены этой мыслью, и на их лицах это было видно, но они приняли своего товарища, как мы с Элисией успокоили его. Они держали его несколько минут, а затем неохотно отпустили. Мы стиснули зубы и заняли позиции в этом узком дымоходе и слушали чмокающие, хрустящие, скрежетающие звуки, когда мужчина и его винтовка упали и врезались в жертвенную платформу в двухстах футах ниже.

А что дальше? Когда воин впервые наткнулся на гнездо скорпиона, я подумал об использовании одной из моих газовых бомб, чтобы победить его. Но у этого плана были неприятные последствия.

Во-первых, в этой закрытой области газ распространится в облаке и поглотит всех нас. По опыту я знал, что ни один человек не может задерживать дыхание на время, достаточное для того, чтобы газ ушел. Во-вторых, газ может задерживаться в туннеле над нами, особенно если там есть ровные участки. И третье: газ будет выходить наверху дымохода и может быть обнаружен там силами, силами, которые сразу же узнают, что кто-то идет по дымоходу.

В моей голове начал вырисовываться план, когда я отдыхал там и чувствовал легкий ветерок, поднимающийся вверх мимо моего тела. План не был идеальным, но и нет.

«Идите обратно в трубу», - сказал я Элисии и двум оставшимся воинам. «Спуститесь примерно на сотню футов и ждите меня».

«Но нет времени», - возразила Элисия.

«Я знаю. Мы больше не заинтересованы в том, чтобы останавливать дона Карлоса. Мы заинтересованы в выживании. Забудьте о времени».

Но даже когда они двинулись вниз по дымоходу, я знал, что не имел в виду того, что не хотел останавливать дона Карлоса. Это была главная цель, и мои годы тренировок не позволили моему разуму забыть об этом, даже на мгновение, ради самовыживания.

Когда Элисия и двое воинов скрылись из виду, я вынул гладкого, гладкого маленького Пьера из мешочка на бедре и привязал конец нейлоновой веревки к булавке. Я вставил бомбу в нишу в скалах, проверил, не оторвется ли она легко, а затем снова спустился в дымоход. Пройдя пятьдесят футов, я нашел небольшой выступ и начал загружать на него содержимое своего кармана. Все деньги из бумажника я скомкал в кучу. Я достал свой паспорт, удостоверение личности и несколько других карт, которые ношу с собой по ряду причин: моя карта донора крови, чтобы напомнить мне, что я тоже человек; моя библиотечная карточка, чтобы напомнить, что у цивилизации действительно есть свои прекрасные стороны; мои кредитные карты, чтобы напомнить мне, что у цивилизации есть обратная сторона; моя карточка медицинского страхования, чтобы напоминать мне, что я не непобедим (как предложил друг Хока); некоторые расписки и заметки, чтобы напомнить мне, что жизнь временами имеет тихий аспект. Сам кошелек кладу в стопку.

Я вспомнил, что мою записную книжку положили в сумку с Вильгельминой. Я восстановил его и вырвал страницу с нарисованной мной картой укреплений Альто Арете. Затем я вырвал все остальные страницы, скомкал их и сложил в стопку. Я засунула сложенную карту обратно в сумку.

Затем я вытащил Хьюго и начал отрезать длинные осколки от приклада русской автоматической винтовки. Это было мягкое дерево, и я поблагодарил русских за такое удешевление. Дерево благоухало, как кедр. Хорошо бы горело. Я отрезал несколько коротких отрезков нейлоновой веревки и сложил их в кучу, затем разобрал полдюжины пуль и залил все это порохом. Я нашел две дополнительные книжки спичек и только в крайнем случае, когда я был уверен, что они нужны для повышения эффективности огня, добавил свою последнюю коробку турецких сигарет с золотой монограммой.

Когда я опустился ниже уступа, чтобы порох не сверкнул мне в лицо, я зажег спичку и подбросил ее в кучу. Вспышка была мгновенной и ослепляющей. Я спустился по дымоходу и наблюдал, как пламя разгоралось и создавало жуткие тени в пространстве надо мной.

Прошло меньше минуты, прежде чем я почувствовал усиление ветра, проходящего мимо меня. Огонь создавал прекрасную сквозняк, как я и ожидал в этом узком дымоходе. Я наблюдал, ожидая, пока пламя достигнет пика, но внимательно следил, чтобы не сжечь длину нейлоновой веревки, которую я привязал к Пьеру и змеился вниз мимо выступа, удерживающего огонь.

Убедившись, что тяга вверх имеет оптимальную силу, я дернул нейлон. Я услышал знакомый хлопок, когда Пьер прорвался в замкнутое пространство над огнем. Я втянул дыхание и задержал его, все еще

наблюдая за огнем на уступе в дюжине футов выше. От взрыва газовой бомбы пламя почти не дрогнуло, и я знал, что в безопасности.

Сквозняк, созданный огнем, унес весь газ вверх.Он также очистит газ из ровных туннелей и других карманов, где он может скопиться.

Лучше всего то, что газ проникнет в это гнездо скорпионов и, если они не будут способны задерживать дыхание на следующие несколько минут, стереть их жизни .

Но я все еще беспокоился о том, что может случиться на вершине горы, когда они увидят голубое облако газа и белый дым. Как я уже сказал, план не был идеальным.