Война в облаках

Ей потребовалось три часа, чтобы добраться до дома кузины, на самом деле хижины на северных склонах горы Торо. Мы пересекали долину и реку Рена так много раз, что я сбивался с пути и сомневался, что когда-нибудь вернусь к этой смотровой площадке.

Когда мы стояли на пыльной дороге, ведущей к хижине, где собиралась прятаться Элисия, она подошла ко мне. Из ее дыхания пахло цветком апельсина, и я удивился, как ей это удалось, учитывая отсутствие зубных щеток и пасты в доме ее родителей. Она порылась в кармане и вложила мне в руку золотую цепочку и медальон.

«Антонио подарил это мне на шестнадцатый день рождения, - сказала она, - отдай ему, и он узнает, что ты наш друг».

«Может быть, и нет», - сказал я, всегда сомневаясь Томас. «Он мог подумать, что я украл его у тебя. Или взял силой».

«Нет», - сказала она. «Прежде чем мы покинули родительский дом, я сложила записку в медальон».

Я начал возражать, вспоминая ее нежелание идти со мной, вспоминая, как она отпрянула от моего прикосновения к тропе. И тогда я знал. Она доверяла мне с самого начала, но ее воспоминания о том, что эти морпехи делали с ней, были настолько свежи в ее сознании, что она бы отпрянула от прикосновения любого мужчины. Тот факт, что она вообще со мной потеплела, было достаточным доказательством того, что воспоминания исчезали по мере того, как в ней укреплялось доверие.

Тогда я подумал о том, чтобы поцеловать ее на прощание, но отказался от этой идеи. Есть такая вещь, как испытать удачу. Пока я думал об этом, она встала на цыпочки, нашла мое лицо в темноте и крепко и нежно поцеловала меня в губы.

А потом, как призрак или тень, она ушла, и я стоял, как юный любовник, на грунтовой дороге, следуя за ее телом своим воображением. Напряжения прекрасной старинной песни "На улице, где ты живешь" пронеслись в моей голове.

С большой неохотой я повернулся, чтобы вернуться по своим следам к уступу над лагерем морских пехотинцев.

Свет только начинал проникать в горы, когда я вернулся к смотровой площадке, которую показала мне Элисия. Я прижался к земле и смотрел на лагерь, когда становилось все ближе. Когда было достаточно света, я достал из рюкзака бинокль, изучил расположение отряда морской пехоты и не смог найти никаких указаний на то, какая рота где стоит. Сержант Пекено сказал мне, что он был в роте пекарем второго батальона. Я бы сделал все возможное, чтобы избежать этого батальона: даже если бы я мог сойти за мертвого сержанта, я не собирался быть расстрелянным за дезертирство. Луис был уже несколько часов в самоволке.

Но моя форма и использование испанского языка по крайней мере позволили бы мне попасть в лагерь, не вызывая чрезмерных подозрений. После этого у меня не должно быть проблем с тем, чтобы точно определить, где расположились партизаны, и я без труда пойду туда и наведу тайные справки о некоем Антонио Кортесе.

По крайней мере, я так думал.

Я снова спрятал свой рюкзак, выбрал сектор, который казался наименее сосредоточенным, выбрал тропы, ведущие в этом направлении, и отправился на поиски его пешком. Солнце уже взошло над восточными горами, когда я перешел реку и приблизился к краю лагеря. Костры, согревавшие их ночью, погасли: строились новые, чтобы приготовить утреннюю трапезу. Только заспанные охранники и повара были на ногах. Я выбрал особенно сонного охранника, который прислонился к дереву. На импровизированной вывеске перед его постом было написано: HQ-Zed Compania - штаб-квартира компании Z.

«Atención», - сказал охранник, когда я подошел. Он сам более или менее привлек внимание.

Я изобразил свою самую робкую ухмылку, отточил невнятный пьяный испанский и сказал охраннику, что я сержант. Луис Пекено из компании B, возвращающийся из чудесной ночи с местной девушкой на одной из крестьянских ферм. Я сказал, что пытался добраться до своей родной роты до подъема и был бы признателен, если бы он не поднял шум и не навлек на меня проблемы с моим лейтенантом.

Он ухмыльнулся в ответ, понимая, и пропустил меня, не пропустив зевка. Я был в.

Я нашел табличку со штаб-квартирой компании B в двухстах ярдах дальше по долине, ловко обошел ее, перейдя на высокий склон, и попал в поле зрения компании J у входа на главную тропу, ведущую к горе, в Альто-Арете. Некоторое время я бродил в этой местности, оценивая местность, а также вероятные сведения и бдительность охранников у ворот, затем вернулся в район роты Z, где надеялся добыть пищу. Запах готовки вверх и вниз по узкой выемке морщил мой живот и заставлял пускать слюни. Мне пришло в голову, что я не ел со вчерашнего полудня. Во время обеда я был занят, присматривая за своей жертвой, сержантом Пекено, за которым я следил из столовой столицы до дома Хорхе и Мелины Кортес - и до Элисии.

Я нагло подошел к трем жилистым поварам, работавшим в