Война в потемках

Его руки лежали на клавишах управления, готовые в любую секунду отдать приказ. Он проверил переносной пульт, висевший на спинке кресла, затем кобуру. Перед поездкой он попрактиковался в стрельбе, но не был уверен, что действительно попадет в то, во что целится.

В машине было жарко — охлаждавшие передатчики вентиляторы гнали струи горячего воздуха. Маоней весь взмок, затем решительно скинул куртку и вновь защелкнул пояс на своем впалом животе. До Ахрума оставалось меньше трех миль — полицейские уже включили свои динамики и лес оглашали записанные на пленку призывы.

Талу протянул руку к рации — ему захотелось связаться с первой машиной и спросить, не видно ли чего.

В этот миг впереди, из темных зарослей, враз ударило два десятка автоматов. В передней машине вмиг разлетелись стекла и головы сидящих в ней людей. Неуправляемая машина продолжала ползти вперед, пока не лопнули все колеса и не заглох изрешеченный пулями мотор. Динамики продолжали оглушительно орать:

— Не стреляйте, мы хотим мирных переговоров! Не стреляйте…

В кабине грузовика тоже разлетелись стекла, убитый водитель ткнулся лицом в руль. С диким ревом сигнала грузовик врезался в патрульную машину, развернул ее и толкал несколько метров, пока не заглох. Машина опрокинулась, вопли динамиков оборвались. Из-под капота полыхнуло пламя. С бортов расстреливаемого в упор грузовика сыпались пачки с печеньем и консервные банки.

Вся колонна остановилась. Полицейские выпрыгивали из расстреливаемых с двух сторон машин, но едва половина их успела это сделать. Пулеметчик, едва выскочив из открытой дверцы, тут же выронил оружие и ткнулся в траву с десятком пуль в груди. Уцелевших, пытавшихся укрыться в зарослях, встретил огонь автоматов в упор. Спустя десять секунд с начала боя из восемнадцати полицейских в живых не осталось никого.

За это время бойцы Талу успели выскочить из распахнувшейся задней дверцы и кабины фургона. Они быстро рассыпались по лесу, треск автоматов заглушило частое щелканье автоматических винтовок. Талу еще несколько секунд оторопело смотрел на экраны, затем его пальцы быстро запорхали по клавишам.

У остановившихся платформ откинулись борта, превратившись в пандусы. Гексы сошли по ним и, разделившись на две группы, двинулись в лес, чтобы взять засаду в клещи. Маоней быстро отдавал один приказ за другим, его глаза блестели — пришел час проверки его знаний. Он расположил «бывших» позади гекс, развел группы дальше в стороны, чтобы не упустить никого.

Переключившись на экран Имо, он увидел маленькую человеческую фигурку, палящую из автомата по наступающей твари. Талу не успел и моргнуть, как человек оказался в перекрестье прицела. Изображение дернулось, наверху полыхнуло пламя. От тела, прошитого множеством крупнокалиберных пуль, полетели клочья мяса, но Маоней Талу этого не заметил. Он смотрел уже на другой экран.

Будь в засаде всего двадцать мятежников, их бы почти немедленно перебили. Но их оказалось значительно больше — на каждого бойца Талу приходилось пять стрелков с карабинами, добытыми в Кен-Каро, и еще втрое больше беглых заключенных и повстанцев, вооруженных ножами и мечтавших добыть оружие в бою. Им заранее стало известно об экспедиции, и засада была подготовлена на совесть. Несмотря на то, что файа были сильнее, отлично вооружены и лучше тренированы для боя, у них практически не было шансов. Не успевали они покончить с одним противником, как на них набрасывались новые, расстреливали в спину, били ножами, душили.

«Бывшие»[17] тоже оказались легкой добычей — несмотря на свою чуткость, стремительность, способность стрелять на любой подозрительный звук, они были очень тупы. Достаточно было одного меткого выстрела, чтобы заполучить пулемет и впридачу — ленту с тысячей патронов.

Но гексы оказались на высоте положения — неуязвимые в своей пластиковой броне, они действовали как живые танки. Проламываясь сквозь любые заросли, они повсюду выслеживали и уничтожали людей. Они не только прекрасно видели в темноте, но и обладали особой чувствительностью к вибрации и теплу, излучаемому живыми телами. А уцелевшие повстанцы скоро поняли, что единственная возможность выжить — держаться сзади какой-нибудь гексы. Те были неповоротливы и, несмотря на гибкие шеи, не могли оглядываться назад.

На дороге огонь охватил салон патрульной машины с обезглавленными трупами, добрался до бензобака, взметнувшись, обдал кабину грузовика и перескочил на лужу разлившегося под ним горючего. Бензобак грузовика тоже взорвался, его деревянный кузов, набитый коробками, объяло пламя и обе сцепившихся машины запылали огромным костром, далеко освещая заросли.

На обагренную огнем дорогу выскочил молодой мужчина — тот самый, что стрелял в Черзмали. Бросив свой разряженный автомат, он подбежал к изрешеченному пулями патрульному вездеходу, схватил пулемет убитого полицейского, надел ранец с запасными дисками, торопливо застегнул на себе его пояс с гранатами и пистолетом. Вокруг вездеходов появились другие «беглые». Они выбрасывали трупы из кабин, обыскивали их, забирая оружие.