Война в потемках

Анмай сел к монитору. Первый раз Черми «отличился» в 191 году, когда в глухомани Лайской области нашли большой укрепленный лагерь повстанцев, где им удалось наладить выпуск примитивного огнестрельного оружия, гранат и взрывчатки. Первая операция по уничтожению лагеря провалилась — когда поезд с батальоном присланных для его разгрома солдат проходил по мосту, повстанцы подорвали его. Более двухсот человек было убито, остальные ранены. После этого 480 файа — батальон истребителей под командованием Черми — высадился с двенадцати тяжелых вертолетов прямо в лагерь повстанцев. Несмотря на внезапность нападения, те оказали яростное сопротивление — Черми потерял свыше ста файа убитыми, примерно столько же ранеными и четыре сожженных на земле вертолета, — однако огневая мощь истребителей обеспечила успех: они разгромили лагерь и захватили большую часть изготовленного оружия. 116 повстанцев было убито, но 203 удалось прорваться и уйти. Истребители отыгрались на пленных: они загнали 624 человека в несколько деревянных бараков, где всех сожгли заживо. Страшные крики жертв были слышны за три мили, но им, можно сказать, повезло — у озлобленных потерями истребителей просто не хватило терпения для гораздо более утонченных «забав». Всего в этой бойне погибло 740 повстанцев.

Вторым и куда более мрачным примером стало уничтожение Хэле — крупнейшего из независимых поселений. Его обитатели не были мятежниками — ещё более ста лет назад они бежали в дикую глушь, чтобы сохранить независимость. Жизнь их была свободной, но суровой. Они принадлежали к северной ветви народа аахэ — который, среди прочего, населял и столицу Фамайа, Товию.

Более века готовясь защищать свою свободу, обитатели Хэле достигли высокого уровня в боевых искусствах и различных мистических техниках. Их мальчики с 12-летнего возраста забирались из семей и подвергались самому суровому обучению, а 15–23 летние юноши-лээ составляли основу армии Хэле. Она была вооружена отменного качества винтовками, а все её бойцы были превосходными стрелками.

В дальнейшем Анмай был отчасти виноват сам — когда пять лет назад решил использовать спутники фоторазведки для тщательной съемки незаселенной территории Фамайа. После того, как посланный для проверки вертолет был сбит над селением, Черми Эрно — уже в звании дивизионного генерала — приказал уничтожить его. Но местность вокруг Хэле была такой дикой, что здесь нельзя было использовать технику или артиллерию — а с любым количеством пехоты лээ могли справиться. В конце концов, к этой битве Хэле готовился столетиями. И Черми приказал послать на Хэле 24 тяжелых бомбардировщика с зариновыми бомбами на борту. Официальных сообщений о числе жертв не было; один местный охотник видел, как саперы истребительного отряда рыли три огромных могилы, в каждой из которых было похоронено по нескольку сотен мирных жителей. Кроме того, более трех тысяч обитателей Хэле были отравлены и несколько сотен из них умерли позднее. А всего год назад Черми командовал подавлением бунта в сто сорок шестом исправительном лагере — из двух тысяч заключенных в живых не осталось никого.

— Почему ты не заменил его? — в конце концов удивленно спросил Вэру. — Ведь…

— Черми, разумеется, садист, но в его округе преступлений против государства на сорок процентов меньше, чем в соседних. Каковы бы ни были его мотивы, он справляется со своей работой лучше других.

Анмай удивленно присвистнул.

— Найте, ты знаешь, что стал политиком, причем, неплохим?

— Удовольствия это мне не доставило.

Анмай закинул руки за голову и потянулся.

— Управление страхом — вещь, конечно, эффективная. Но хрупкая. В конце концов, людям становится все равно, жить или умереть. Или убить. И я не хочу, чтобы в Кен-Каро произошло что-то подобное. Уничтожения Ревии с меня достаточно. Более чем.

Найте ожесточенно почесал ухо.

— От приказов толку будет немного. Можно послать офицера с чрезвычайными полномочиями — но вот кого? Все, кто может с этим справиться, нужны мне здесь.

— Пошли Маонея. Он извелся от тоски в нашей тихой столице — даже просил меня отправить его на плато Хаос, но у него нет научного образования, да и тяги к наукам — по крайней мере точным — тоже.

— А меня он просил отправить его Наблюдателем на юг — кстати, именно в Кен-Каро, о котором он столько слышал!

— И?..

— Я отказал ему. Он вырос в Товии, как ты знаешь, и никогда не покидал ее двадцатимильной «белой области». У него нет опыта жизни в других областях нашей страны — она там весьма отличается от столичной!

Анмай усмехнулся.

— Он вынослив, умен, хорошо образован — чего еще нужно?

— Опыт. Знания. Авторитет. В конце концов, Талу — всего лишь старший лейтенант ЧК, который следит за настроениями людей искусства в Товии. Ты можешь с ног до головы увешать его чрезвычайными полномочиями, но, если за ними нет характера, Черми его просто сожрет.

Анмай лениво прикрыл глаза.