Война в России и Сибири

И вот мы в зоне недавних боев. Пять свежесрубленных мостов окружены искривленными рельсами и обожженными столбами. За три первые отвечает ближайшая деревня. Чехи предупредили: «Если хоть один сгорит, сожжем всю деревню». Безоружные крестьяне стоят возле них на посту, готовые дать сигнал солдатам, охраняющим мосты в отдалении.

Пыхтя, приостанавливаясь возле каждого подъема, чтобы набраться сил, наш поезд медленно ползет по невыразимо скудной местности, глядя на которую, не понимаешь, зачем понадобилась эта дорога. Но спустя не одну сотню верст оказываешься в богатых краях Семипалатинска, где уже не один век пионеры великого славянского народа, казаки Семиречья или Сибири, крепостные, купцы или военные русские командиры протягивают руку для дружбы или сталкиваются в противостоянии с мусульманскими и буддийскими народами Азии: башкирами, татарами, монголами и киргизами.

В Калманке мы оказываемся в военном лагере, охраняемом часовыми и патрулями. Рота русских, расположенная возле станции, приободрилась благодаря соседству чехов, сплоченных, быстрых, жестоких, внушающих страх. К вагонам чехов – бойцы лепятся к ним, как улитки к раковинам – прикреплены в качестве военных трофеев пики большевиков, украшенные цветами и белыми с красным флагами. По платформам чинно прогуливаются уверенные в себе славяне, братья русских солдат, которые развивались по-другому: многовековая борьба с германцами сплотила их и научила несгибаемой дисциплине.

Эта рота чехов неделю тому назад подверглась настоящей осаде на станции Топчиха и была вынуждена ее оставить. Бойцы жили в этом же самом поезде и оказались в 120 верстах от самых ближайших подразделений, в полной изоляции от них из-за обрыва телеграфных проводов и сожженных мостов. Отряд из двух или трех тысяч верховых партизан попытался, надеясь на численное превосходство, взять роту чехов в 107 человек, забаррикадировавшихся между своим поездом и товарным. Большинство крестьян были вооружены только пиками, но нападали яростно. Они пользовались уловками, какие нам известны из романов Майна Рида и [Г.] Эмара[376]: атаки в масках со стадом коров впереди, продвижение ползком по густой траве или полю, а потом появление с жуткими воплями и т. д. Ночь была неспокойной и страшной. Партизанам удавалось приблизиться к поездам, и тогда их убивали прикладами. Офицер и несколько солдат, уехавшие на паровозе с двумя ротными пулеметами, вернулись на рассвете, сумев проехать по мосту, уже охваченному пламенем. С помощью пулеметов, воздействие которых на этих темных людей непредсказуемо, чехам удалось расширить круг нападающих, но не разорвать его. Крики партизан раздавались со всех сторон, мычали раненые коровы. Поезд чехов тронулся, они починили несколько мостов и прибыли на станцию Шилово. Здесь повторилось то же самое. Партизаны набежали со всех сторон, закрыли путь вперед, разрушенные мосты позади не давали возможности двинуться обратно. Чехи приготовились пробиваться с оружием в руках через толпу озверевших крестьян. И тут появился полуэскадрон поручика Себерта, он молнией налетел на деревню Шилово, порубил человек двадцать крестьян, поднявших руки вверх, и разогнал остальных, впавших в панику. Осажденные и освободители горячо обнялись. Пехотинцы навек зареклись ругать дурными словами кавалеристов.

Капитан Костяк и я продолжили наш путь в батальонном бронепоезде. Мы решили навестить полуэскадрон, расквартированный в качестве авангарда группы защиты железной дороги перед деревней Шилово.

Едва мы успели остановиться в поле, как к нам навстречу подскакал поручик Себерт, молодой, стройный с костистым энергичным лицом, дышащим воинственностью. Великолепный мушкетер, влюбленный в войну, как в искусство или спорт, он создал из своих 50 всадников великолепный отряд, внушающий такой страх, какой «батюшка» [Т. Г.] Масарик никогда не надеялся внушить своим духовным детям. Он пожаловался нам на монотонную жизнь, которую скрашивает среди дней нестерпимой скуки только ожидание военного приключения.

Отряд обосновался на небольшой территории, окопав ее рвом. Пятьдесят кавалеристов. Обслуга двух 37-миллиметровых скорострельных пушек и 4 пулеметов пушек – еще 40 человек. Маленький гарнизон из 90 человек ночует в двух крестьянских избах и под открытым небом.