Война в толпе

Явление это было известно еще со времен первых советских ракет, копий немецких ФАУ-2. Как только последние немецкие специалисты были репатриированы в Германию, сразу начались неполадки с гирокомпасами. Стоило взять немецкий со свастикой прибор, как проблема устранялась. Так, как будто на Пенемюнде их ракеты взлетали строго вертикально. Под пуски ракет обычно списывали все, что представлялось возможным. Оконные стекла, тумбочки и кровати в казармах. Один прапорщик умудрился даже подать на списание акт о четырех тоннах картошки. С глобальными ракетами была связана еще одна неясная история. В период кубинского кризиса, наращивание боевой мощи РВСН происходило самым быстрым образом. Массово создавались ложные ПУ, пошел слух о ракетах, оснащенных только аналогом ядерной боеголовки. Контрольно-измерительные приборы, при проверке «эквивалента» заводскими бригадами, выдавали те же показатели. Вроде бы невероятно, но, когда эти гигантские ракеты с моноблочными мегатонными боеголовками, наконец, сняли с боевого дежурства, а сами ракеты свезли на ракетно-техническую базу (РТБ), к ним сначала приставили караул, потом просто дежурного солдата — сидел на стуле в проходной. Наконец, солдат ушел неизвестно куда, спустя какое-то время приехала бригада с завода, боеголовки зацепили краном, кинули на платформы и увезли.

Разрушения особенно усилились после высыхания Аральского моря, превращения его в систему гнилых соляных болот. Процесс этот геологический, фактор человеческой деятельности был сильно преувеличен, желавшими погреть руки на повороте северных рек. Слишком ничтожен человек, по сравнению с великолепием природы. Собственно, сам Байконур стоит на дне древнего Аральского моря. На отдельных местах оголившегося некогда морского дна, среди гальки попадались даже драгоценные камни. «Грязные» рубины. Мутно красные в отличие от индийских, кашмирских, цейлонских, прозрачных на 90 %. Собирать их можно было горстями. Капитан Авдеев, командир роты, по своему пристрастию и поделкам, вроде самолетиков в бутылках, сделал жене ожерелье. Камни обрабатывали напильником, затем солдаты шлифовали их на кожаных ремнях где-нибудь в карауле. Дошло до политотдела, разгорелся страшный скандал:

— Чем у вас на боевом дежурстве занимаются. Вы бы еще коронки ставили.

Среди солдат и правда был умелец, пользовавший сослуживцев. С помощью телефонного аппарата ТА-57 убивал нерв, затем электродрелью высверливал пульпу, ставил пломбу из цемента и коронку из рандоли. Во время операции пациента привязывали к кровати. Одному караульному солдату этот дантист из народа умудрился поставить два зуба. Тот три недели плевался зеленой слюной, затем почернели и все остальные зубы. Другой целитель, вотяк, родом откуда-то из Удмуртии подвизался на поприще мануальной терапии. Солдат белил в каптерке потолок, лестница упала, случилась контузия. «Целитель» положил дверь на спину несчастного и стал прыгать на ней. Страдальца с дичайшими воплями сволокли в санчасть.

Наш начальник политотдела, полковник Кузнецов, ростом метр шестьдесят, любимая поговорка — «И я посмотрел Де Голлю в глаза» — был одержим манией созидать. Построил на плацу стенды из швеллеров. За усердие был переведен в Москву, где перекопал какой-то важный правительственный кабель, за что и был уволен. Обилие стройматериалов действительно побуждало к строительству. Я за два дня построил из железобетонных плит трибуну для начальства на плацу. Дорожные плиты были взяты на старом старте, благо техника позволяла, поднимала до ста тонн. Единственную проблему составляло — вырубить звезду, размером с хороший письменный стол. Рубили зубилами и тупыми топорами, шлифовали кирпичом. Единственную «болгарку» перед этим кто-то украл у начальника инженерной службы. Потом звезду надо было закрепить на другой плите — с углублением под нее, которое тоже надо было высечь. Трибуна получилась, как пирамида. В пустыне ее не разрушит ничего, кроме взрыва. Она и посейчас возвышается над плацем. Главное — правильный выбор стройматериала. Я в принципе не согласен с «теорией руин» Шпеера, согласно которой нельзя использовать железобетон для культовых сооружений. Один из примеров тщеты человеческих усилий — кирпич. Теоретически — обожженный кирпич в условиях пустыни вечен. Однако соль разъедает его полностью и удивительно быстро. Стены туалетов в солдатских казармах выпадают лет через пять.

Казахи брезгуют жить в каменных строениях. Из вечного они строят только мазары и мавзолеи. Мазар — это четырехугольный заборчик вокруг могилы. Сами казахи не тверды в вере, хотя обрезать их начали со времен Тамерлана. Даже улемы и муллы, как правило, узбеки или татары. Ну, какой прок от муллы в юрте. Из всех обычаев только хоронили согласно мусульманскому обряду. Святые места — пережиток язычества — представляли из себя кучи камней.