Война в Зазеркалье

Полицейский пост так и не встретился. Лейзер вдруг оказался в центра Лангдорна; на главной улице было уже совершенно темно, только свет, выбивающийся из щелей закрытых ставен, отплескивал кое-где на булыжниках мокрой мостовой. Мимо не проехала ни одна машина. Мотоцикл ужасно тарахтел, Лейзер чувствовал себя так, будто выехал на рыночную площадь, чтобы трубным гласом оповестить город о своем прибытии. Во время войны, подумал он, немцы ложились рано, чтобы в постели было теплее, – так же, может, и теперь.

Настало время избавляться от мотоцикла. Он выехал из города, нашел заброшенную церковь и оставил мотоцикл у входа в ризницу. Потом вернулся в город и пошел на станцию. Кассир был в форме.

– До Калькштадта. Один.

Кассир протянул руку. Лейзер вынул купюру из бумажника. Тот взял ее и с нетерпением встряхнул. На секунду Лейзер смутился и, не понимая жеста, смотрел на его руку и злое подозрительное лицо за решеткой кассы.

Вдруг кассир рявкнул:

– Удостоверение личности!

Лейзер улыбнулся с извиняющимся видом:

– Совсем забыл, – сказал он и открыл бумажник, чтобы показать карточку в целлофановом отделении.

– Выньте из бумажника, – сказал кассир.

Лейзер наблюдал, как тот разглядывал карточку под лампой.

– Разрешение на передвижение?

– Вот, пожалуйста. – Лейзер дал ему документ.

– Зачем вам в Калькштадт, если вы едете в Росток?

– Наш кооператив отправил поездом кое-какое оборудование из Магдебурга в Калькштадт. Тяжелые турбины и специальный инструмент. Их нужно установить.

– А как вы сюда попали?

– Меня подвезли.

– Подвозить запрещено.

– В наше время все должны стараться делать, что от нас зависит.

– В наше время?

Кассир прижал лоб к стеклу и посмотрел вниз на руки Лейзера.

– С чем это вы там возитесь? – резко спросил он.

– Это цепочка, цепочка от ключей.

– Значит, вам нужно установить оборудование. Продолжайте, я слушаю!

– Я могу это сделать проездом, по дороге. В Калькштадте ждут уже шесть недель. Груз был задержан.

– Ну и что?

– Мы сделали запрос… на железной дороге.

– И?

– Нам ничего не ответили.

– Поезд уходит через час. В шесть тридцать. – Пауза. – Новости слышали? В Вильмсдорфе убили парня, – сказал он. – Сволочи. – Он дал Лейзеру сдачу.

Идти было некуда. В камеру хранения сдавать багаж он ни рискнул. Никаких, дел больше не было. Он погулял с полчаса, потом вернулся на станцию. Поезд опоздал.

* * *

– Вы оба отлично поработали, – сказал Леклерк, с выражением благодарности кивая Холдейну и Эйвери. – Вы тоже, Джонсон. Больше мы уже ничего сделать не можем: теперь все зависит от Мотыля. – Для Эйвери он припас особую улыбку. – Как вы, Джон? Вы что-то молчаливы? Как вы думаете, вам пригодится опыт такого рода работы? – И добавил со смехом, обращаясь к двум другим:

– Я очень надеюсь, что развод Эйвери не грозит, мы его скоро отпустим домой к жене.

Он сидел на краю стола, его небольшие руки были аккуратно сложены на коленях. Поглядев на молчавшего Эйвери, он весело воскликнул:

– Эйдриан, я от Кэрол получил выговор, что разрушаю молодую семью.

Холдейн улыбнулся, будто услышал удачную остроту.

– По-моему, ее опасения напрасны, – сказал он.

– И Смайли проникся симпатией к Эйвери, как бы он его не переманил!

Глава 19

Поезд остановился у перрона в Калькштадте; Лейзер ждал, когда пассажиры спустятся с платформы. Пожилой охранник собирал использованные билеты. Он казался симпатичным.

– Я разыскиваю одного друга, – сказал Лейзер. – Его фамилия Фритше. Он когда-то здесь работал.

Охранник нахмурился:

– Фритше?

– Да.

– А зовут его как?

– Не знаю.

– А лет ему сколько, ну примерно?

Он сказал наугад:

– Сорок.

– Фритше, здесь, на этой станции?

– Да. У него был домик ниже по реке, он не женат.

– Целый дом? И работал у нас на станции?

– Да.

Охранник покачал головой:

– Никогда не слышал. – Он внимательно посмотрел на Лейзера. – Вы уверены? – спросил он.

– Так он мне сказал. – Он сделал вид, что что-то вспомнил. – Он писал мне в ноябре… жаловался, что фопо закрыли станцию.

– Вы ненормальный, – сказал охранник. – Доброй ночи.

– Доброй ночи, – ответил Лейзер.

Удаляясь от станции, он все время чувствовал спиной взгляд того человека.

На главной улице была небольшая гостиница под названием «Старый колокол». Не найдя никого в холле, Лейзер открыл какую-то дверь и оказался в большой комнате, дальний конец которой был погружен в сумрак. Посередине, за столом, сидела девушка. Сгорбившись, опустив голову на сложенные на столе руки, она слушала старый проигрыватель. Над столом горела лампочка, единственная в комнате. Когда пластинка кончилась, девушка, не поднимая головы, переставила звукосниматель опять на начало.

– Мне нужен номер, – сказал Лейзер. – Я только приехал из Лангдорна.

На стенах висели чучела птиц: фазаны, цапли и зимородок.

– Мне нужен номер, – повторил он. Музыка была танцевальная, старинная.

– Спросите в холле.

– Там никого нет.

– У них все равно ничего не найдется. И вам нельзя здесь останавливаться. Но рядом с церковью есть дешевая гостиница. Идите туда.

– А где церковь?

Глубоко вздохнув, она остановила пластинку, и Лейзер почувствовал, что ей хочется поговорить.