Война вампиров [СИ, книги 4-5]

Свежий бриз ласкал кожу, трепал волосы. Песчинки кололи кожу, но не слишком сильно. В какой-то степени, это было даже приятно. Стройная мулатка в откровенном купальнике, растянулась на песке. Она откинула руки назад и с улыбкой смотрела на чистое голубое небо. Она была довольна своей жизнью, была счастлива. Что ещё можно пожелать, живя в Раю? Разве что посмотреть своими глазами на Ад. Да, примерно так в её представлении мир и разделялся. Рай — этот остров, принадлежащий её семье. Ад — все, что за океаном, место, где живут не такие удачливые люди, где жизнь не проходит на берегу бескрайнего океана, где каждый день люди встают в одно и то же время, что бы идти на работу, она никогда не работала. По-настоящему, никогда. Зачем? Всё делают слуги. А если нужно что-то — набираешь номер дедушки, и он всё что нужно сделает. С тех пор как родители не вернулись из далёкой поездки, дедушка оберегает её так, словно она хрустальная и может разбиться от лёгкого дуновения ветра. Когда-то, это её злило, ей хотелось быть взрослой. Сама не заметила, как взрослой и стала. И тогда пришло понимание — зачем ей это всё? Она видела в кино, как живут другие люди. Чем старше становилась, чем больше видела фильмов и новостных передач, тем меньше её тянуло в тот, другой мир, где нет слуг, и где придётся работать, что бы жить. Зачем менять такой красивый пляж, на тесные коробки городов, где одних изнасилований, в день происходит больше, чем крабов выбирается вечером на пляж, на её острове. Дедушка был, конечно, прав. Всё это просто ребячество. Желание посмотреть мир, гасло с каждым новым прожитым днём. Пока не случилось это. То самое, что теперь позволяет ей слышать, как шепчутся слуги в десятке метров от неё — не слишком ей хотелось это слышать, но ничего не поделаешь. И ведь оба женаты, у обоих детишки есть, а всё туда же, она видит теперь гораздо лучше, чем любой человек на острове. А какая она стала сильная! И более того — она научилась колдовать!

К сожалению, вместе с этой таинственной силой, что принёс демон, она получила и кое-что ещё — желание посмотреть мир, вернулось. Да с такой силой, что ей становилось всё труднее противиться ему. Пока что сдерживало только осознание того, как опасен мир, за пределами её острова. Шутка ли! В одном городе, в стране, что называется Европейский Союз, за год зафиксировали почти тысячу изнасилований! И это не всё — ещё там грабят, избивают, убивают, там не мир, там Ад настоящий. На острове за всю её жизнь, случилось только одно серьёзное преступление — садовник украл бутылку виски из хозяйского дома. Ещё когда отец был жив, его, конечно, высекли розгами, этого мерзкого садовника. Слуги должны жить в послушании и не делать плохих вещей. Когда-то, её это расстраивало. Ведь все люди похожи, все они одинаковы в своих стремлениях, желаниях, страстях. А потом её осенило — вот почему мир за океаном такой безумный! Там не секут слуг! Именно, в этом всё дело. Вместо того, что бы сечь слуг за провинности, они позволяют им жить так, словно они самостоятельные люди. А это не так. Слуги существа порочные, их нужно держать в ежовых рукавицах. Мир этого не понимает, вот и царит бардак, кстати, сын повара опять оборвал цветы с лужайки. Уже дважды она его прощала — пора с этим завязывать, парнишка совсем отбился от рук. Нужно сегодня же вечером, хорошенько отлупить его бамбуковым прутом, желательно до крови, иначе урок не задержится в памяти.

Девушка села. Её взгляд обратился к зарослям чуть правее песчаной полосы. Там высажен особый сорт бамбука, способный расти практически в любых условиях. Его ещё отец привёз — очень удобно, когда орудия воспитания неразумных слуг, всегда под рукой. Да, надо прямо сейчас сломать прут получше и не откладывая на потом, заняться этим маленьким сорванцом. Такие дела нельзя откладывать надолго. Если их бить слишком поздно, они никогда не научатся послушанию.

— Лиша, сегодня ты возьмёшь себя в руки. — Сказала девушка, видимо, обращаясь к самой себе. Её кулачки сжались, личико обрело жестокое выражение. — Проклятье не должно вырываться на волю, без твоего позволения. Поняла?

Она кивнула, ответив на собственный вопрос, и поднялась. Минуту она стояла там, позволяя бризу ласкать своё стройное, красивое тело. Но момент был подпорчен — вспомнилось, как она наказывала дочурку этой мерзкой толстой гадины, что приглядывает за огородами в северной части острова. Всё шло прекрасно — глупышка визжала, прут свистел, кровь текла по костлявой спине негодницы и вдруг алая пелена накрыла всё вокруг. А когда Лиша очнулась, на её руках была та самая негодница, бледная, лёгкая такая, с перекошенным от ужаса лицом. И в лоскуты порванной шеей. А в желудке разливалось приятное тепло, чужая кровь текла по её подбородку, по её тонкой шее, капала на высокую грудь, стекала по плоскому крепкому животу…