Война ведьмы

Это было так просто. Елена посмотрела на веревки, связывавшие ее ноги. Склонив голову, она выбросила вперед еще одну нить; ее ноги освободились от пут. Елена встала на ноги в кружившемся вокруг нее дыму.

Она указала на Джоаха.

Эррил ее прервал:

— Нет! — выкрикнул он.

Она обернулась к нему:

— Почему?

Эта тонкая магическая работа была кое в чем куда интереснее, чем взрывы дикой ярости. Не просто необузданная сила, но сила, полностью подвластная ей. Словно едешь верхом на мускулистом жеребце, чутко реагирующем на каждое твое движение.

— Просто развяжи нас, — приказал Эррил.

— Но магией быстрее, — пробормотала она, еще не отдышавшись.

— Делай, как я сказал!

Она неохотно подошла к Эррилу и развязала на нем узлы. Потом несколько раз потянула за веревки, и Эррил оказался развязанным. Он перекатился на колени и размял пальцы на руках. Елена хотела идти развязывать Джоаха, но Эррил положил руку ей на плечо.

— Слушай, дитя, — сказал он. — В мои времена первым, чему учили молодых магов, было умение сдерживаться. Большинству магов было очень трудно этому научиться. Как вассал моего брата, я был обязан не позволять Шоркану применять его силы, когда то же самое можно было сделать без магии. Нельзя тратить магию, чтобы разжечь очаг, когда под рукой кремень и огниво. Магия — дар, который надо не расточать напрасно, а использовать с умом и только при необходимости.

Она кивнула, обуздывая свою силу, и подошла к Джоаху. Развязывая брата, она обдумывала слова стендайца. Закончив, она обернулась к Эррилу.

— Но если маг может восстановить свою силу, какая разница, как он ей пользуется?

Эррил встал и помог Джоаху подняться из кресла.

— Мы сможем поговорить об этом потом. А пока просто помни, что неразборчивое использование твоих сил только делает тебя все более и более зависимой от них. Ты становишься орудием собственной магии, а не наоборот.

Джоах растер свои запястья и нервно поправил драконий зуб, висевший у него на шее.

— А теперь что?

Кивнув на дверь, Эррил сказал:

— Мне не нравится наша позиция здесь. Пора вооружаться.

Джоах подошел к своему посоху, заброшенному в угол. Поскольку он притворился хромым, пираты оставили ему его «клюку». У Джоаха на руках были перчатки, и посох в его руках не посветлел.

— Я уже при оружии, — сказал он, показывая им посох.

Елена смотрела, как от слов Джоаха на поверхности посоха заколыхалось темное пламя. Они уже успели узнать, что, если Джоах не касается дерева кожей своей правой ладони, посох остается орудием черной магии. Но если ее брат снимет перчатку, его кровь проникнет в дерево, и посох опять станет оружием белой магии. Два оружия в одном посохе.

— Они поставили стражу? — спросил Эррил.

— Нет, — ответила Елена. — В этом Флинт был прав. Заперев нас, они про нас и думать забыли. — Она подошла к дверце и прижалась к ней ухом. — И в коридоре я тоже никого не слышу.

Эррил подошел к ней, тоже наклонился к дверце и прислушался. Его теплое дыхание коснулось ее щеки.

— Ты можешь расплавить замок и не поджечь дверь?

Откинув назад прядь растрепанных волос, которая лезла в глаза, она посмотрела на Эррила. Так странно было стоять рядом с ним теперь, когда их глаза были почти на одном уровне. Елена увидела восхищение в его глазах — восхищение отнюдь не только ее магическим искусством. Она внезапно очень остро почувствовала перемены в своем теле. Полные бедра и грудь, длинные вьющиеся волосы. Даже отвечала ему она теперь по-другому. Его серые глаза, прикосновение его руки, даже его дыхание на ее щеке за секунду до того — все это пробуждало что-то глубоко внутри нее, какое-то тепло, растекавшееся по всему телу, которое одновременно и усиливало ее, и ослабляло. Елена посмотрела Эррилу в глаза и поняла, что должна суметь выполнить его просьбу.

— Думаю, что могу, — тихо прошептала она.

Он отошел, чтобы не мешать ей.

Облизав сухие губы, Елена обернулась к двери и подняла руку. Она выпустила несколько магических нитей. Огненные волокна потянулись из ее пальцев, сворачиваясь и сплетаясь в одну толстую нить. Одной мыслью она направила алые нити к дверному замку и вдруг почувствовала старое железо. Она ощутила, как его холодное прикосновение обволакивает ее сердце. На одно мгновение ей показалось, что она может утонуть в древней неподвижности железных руд. Но она восстала против холодного прикосновения железа, и ее кровь стала раскаленным горном.

Где-то за пределами ее чувств ахнул Джоах.

— Получается, — пробормотал Эррил словно издалека.

С каждым яростным ударом ее сердца магия наносила удар по старому железу. Словно нерешительная любовница, холодная сталь поддавалась медленно, согреваясь от ее прикосновения, поддаваясь ей.

— Ты это сделала, Елена. — Эррил схватил ее за плечо. — А теперь поскорее обуздай свою магию, пока не вспыхнуло ведьминский огонь.