Война ведьмы

— Две руки. — Напряженные плечи Флинта расслабились. — Благодарение Матушке, которая над нами! Эта деталь очевидно ложная, значит, и весь сон тоже. Таков закон пророческих сновидений.

— Ты уверен? — все еще сомневаясь, спросил Джоак.

— Даже самая сильная магия не может создать новую конечность, — прозвучал глубокий голос Мориса. — И Флинт прав: в истинном пророчестве не может быть ложных деталей.

— А если я неправильно его запомнил? — настаивал на своем Джоак. — Может, во сне у него была одна рука, но при свете дня мое сознание изменило эту незначительную деталь.

Морис покачал головой и встал.

— Это стало бы еще одним доказательством, что твой сон не был провидческим, — сказал он. — Истинное пророчество остается в памяти навсегда.

Джоак вздохнул и посмотрел на двух решительно настроенных братьев. Значит, его сон был самым обычным кошмаром. Он повернулся к Эр'рилу, который все это время молчал. Стоическое выражение на его лице стало каким-то болезненным.

— Итак, если это всего лишь дурной сон, — продолжал Флинт, — думаю, нам нет необходимости брать мальчика с собой. Пусть остается и присматривает за моим хозяйством.

— Нет, мальчик должен ехать с нами, — заговорил Эр'рил неожиданно напряженным голосом. — В качестве меры предосторожности.

— С какой стати? — спросил Морис. — Ему приснился дурной сон, который навеяло заключение на острове, и на поверхность всплыли старые страхи.

— И тем не менее мы должны взять его с собой. — Эр'рил отодвинулся от стола, показывая, что не желает это больше обсуждать.

Но прежде чем кто-то успел ему возразить, тишину на корабле разорвал пронзительный крик.

Джоак, сжимая в руке посох, тут же вскочил на ноги.

— Элена!

ГЛАВА 3

— Повернись… медленно! — приказал резкий голос из-за спины Мисилл.

Старая целительница перестала изучать полки, заставленные бальзамами и лекарствами. В руке она держала бутылочку с какой-то травой. Мисилл не могла понять, что написано на лице женщины; отсутствие глаз делало эту задачу почти невыполнимой. И все же ей показалось, что тень мимолетной улыбки коснулась тонких губ целительницы.

— Тикал, оставь бедняжку в покое, — пожурила она зверька.

Мисилл медленно повернулась и обнаружила, что за спиной у нее никого нет. Только крошечный пушистый зверек висел на щеколде двери. Видимо, под его весом она и захлопнулась. Но кто же тогда говорил? Мисилл огляделась по сторонам. В комнате никого не было.

Тикал, не сводя с нее огромных глаз, принялся карабкаться вверх по двери.

— Прикоснешься к своему мечу и тут же умрешь, — сказал он тем же грубым голосом.

У Мисилл от удивления широко раскрылись глаза.

— Не обращай на него внимания, — сказала старая целительница у нее за спиной. — Тикал не понимает, что говорит. Он всего лишь повторяет то, что слышал на улице.

— Почем апельсины? — продолжал Тикал, и его голос стал пронзительным, как у женщины. — За такую цену я смогу купить три бушеля!

Зверек добрался до качелей, прикрепленных к потолку, и повис вниз головой, зацепившись за них хвостом и одной лапой. Он взглянул на Мисилл и детским голоском заявил:

— Я люблю лошадок.

Мисилл, удивленно моргая, смотрела на диковинное существо, чувствуя, как от пережитого страха ее сердце отчаянно бьется в груди.

— Что это за зверь такой?

— Тамринк. Точнее, златогривый тамринк, из джунглей Ирендла. Одним из его главных талантов является способность к мимикрии, хотя лично я считаю это не талантом, а неудобством.

Едва заметно покачав головой, Мисилл повернулась к женщине.

— Меня зовут Мама Фреда, — сказала старая целительница, кивнув ей в качестве приветствия.

Несмотря на то что у нее не было глаз, она безошибочно протянула руку, взяла короткую палку, стоявшую у стены, и, опираясь на нее, обошла прилавок.

— Ты что-то говорила про моих друзей.

— Да, они появились вчера. Им требовался целитель.

Сердце Мисилл сжалось от беспокойства. Кто ранен?

— А ты знаешь, где они остановились?

Старая женщина оглянулась через плечо, словно пытаясь прочитать выражение лица Мисилл.

— Разумеется. Идем.

Мама Фреда подвела ее к задней двери, распахнула створки, и Мисилл увидела, что вверх уходит темная лестница.

Тикал с негромким стуком шлепнулся на пол позади нее.

— Тикал… Тикал… Тикал… — пропел он и помчался вверх по ступенькам.

Мисилл стояла, вглядываясь в темную лестницу. Она исследовала ее своим внутренним чутьем, но не обнаружила ничего подозрительного. Однако воительница помнила, что чуть раньше не проявила достаточной осторожности, и потому решила заговорить о своих опасениях вслух.

— Мама Фреда, пожалуйста, не обижайся на то, что я сейчас скажу, но как слепая женщина может защитить себя в таком жестоком городе, как Порт-Роул?

Мама Фреда, насмешливо фыркнув, повернулась к Мисилл.