Война во время мира (СИ)

Как только они зашли к нему в кабинет, он подхватил ее, посадил на свой стол и встал между ее ног.

— Что ты творишь? — прошипел он, тяжело дыша. — На тебя же все пялились. Ты хочешь снова спровоцировать Нотта?

— Я хочу доказать, что мне кроме тебя никто не нужен, — поцеловала его в шею Элиза, чувствуя его стояк.

Он грубо взял ее за волосы, откинув голову и начав целовать ее шею одновременно с этим рвя пуговицы на ее рубашке. Расправившись с ней, он отодвинул чашечку лифчика, примкнув губами к груди. Элиза издала стон. Она тоже скучала по его ласкам и поцелуям. Он грубо кусал ее сосок, но Элиза не чувствовала боли, лишь удовольствие. Наконец, он задрал ее юбку, отодвинул трусы, приступил свои штаны и резко вошел.

Элиза громко вскрикнула. Но он закрыл ее рот поцелуем, продолжая глубже проникать в нее, ускоряя темп. Элиза цеплялась за него, все больше прижимаясь к нему. Его пальцы оказались на самой горячей точке, помогая Элизе испытать удовольствие. Она чувствовала, как все внутри начинает сокращаться, а по телу распространяется волна забытого удовольствия.

— Я люблю тебя, — прошептала она ему на ухо, когда они все еще были единым целым.

Они лежали на диване в обнимку.

— Я тебе могу еще доказать, что мне нужен только ты, — игриво посмотрела она на него. — Такого Джеймсу я никогда не делала.

Она опустилась вниз, вновь расстегивая его штаны.

Главным делом для Элизы стало убедить Розу узнать, где зеркало. Она не хотела, чтобы эти твари лишили ее единственного родного и любимого человека. И она искренне хотела помочь Розе помириться с Малфоем. Она чувствовала свою вину, что у них получилось не все сразу. Тем более, она сама испытывала похожие чувства. Непринятие себя, зависть, ориентация на других девочек.

Но ей стал мешать Хьюго. Он копал под Сортена. Элиза ненавидела врать. Но ей приходилось. Если бы Хьюго узнал, что конечный пункт информации не Димитрий, то Роза ничего ему никогда не скажет.

Потому что группировка заходила уже слишком далеко. В прошлый ее поход они применили к ней Круциатус, а Нотт стучал своему папаше на Димитрия. На них обоих шло давление. Более того, Элизе приходилось варить для себя же жидкий Империус. И она знала, что если что-то пойдет не так, то убьют и ее, и Лили, и заодно и Сортена, что не уследил за ними. Более того, Элиза узнала, что это Дэвис один из составитель зелий. Он просто все это время смотрел за ней, как она мучается, подбирая составы. Ей хотелось всех их убить.

Тем более развязка близилась. Конец марта приближался неумолимо.

Сортен это тоже чувствовал. До этого он сам пытался воздействовать на Розу. Элизе это не нравилось, но выхода у него не было. Но это не работало. Элиза чувствовала себя ужасно, что снова так поступает с Розой. Но Сортен был ее жизнью. И она делала все, чтобы их действия не привели к непоправимым последствиям.

С помощью жидкого Империуса они не смогут узнать, что она лично знает местоположение оружия, а также не заставят Джима рассказать все это. Противоядие поможет в этом случае сохранить жизнь Поттеру. А от семьи Сортена они отстанут, потому что Роза скажет им информацию. Сам же Сортен планировал сдать заранее день нападения на площадь Гриммо мракоборцам. И тогда они полностью освободятся от группировки.

Элиза чувствовала невыносимую боль, когда представляла, что за этой дверью делает Нотт с Розой. Даже Сортен не смог привести ее в чувство. Но в конце концов Роза рассказала, где зеркало.

Первая часть плана удалась. Но со второй все пошло не так. Нотт узнал про их уловку с Лили. И напал на нее. Элиза почти убежала, как мечтала. Но слизеринец ей помешал. И если бы не Димитрий, то Нотт бы прикончил ее возле Гремучей Ивы. Она боялась за Сортена, боялась, что его посадят. Поэтому умоляла Розу ничего никому не рассказывать. А дальше Элизе сбежать не позволила совесть. Она чувствовала ответственность за противоядие и Джима, особенно когда там оказалась ошибка в ее расчетах.

— Я виновата, я должна признаться во всем, — всхлипнула Элиза. — И меня посадят в Азкабан.

— Никто тебя не посадит, — Димитрий поцеловал ее в висок. — Я все решу. После поимки Нотта мне доверяют.

И он сдержал свое слово. После признания лечение Джеймсу назначили правильное, а Элизу не тронули.

Впервые за долгое время Элиза выдохнула. Группировка их больше не тронет. Да, Шарди забрал зеркало, но без остальных он никто.

— Больше ты от меня не хочешь сбежать? — спросил Сортен, снимая с нее школьный джемпер.

— Не хочу, — Элиза поднялась на носочки и поцеловала его.

Однако счастье длилось недолго. Как только дела Джеймса пошли на поправку, в новостях появились заголовки, что брат сбежал из тюрьмы. Элиза сидела за завтраком, но кусок в горло не лез. Если это было правдой, то им конец. Брат убьет ее, а потом уничтожит семью Сортена. Но она надеялась и верила в лучшее. Пока через несколько минут ей не пришло письмо. От брата. До встречи.