Война во время мира (СИ)

Элизе было плевать на уроки. Она побежала к Димитрию. Пробираясь сквозь толпу третьекурсников, которые толпились у входа и ждали начало урока, она влетела в его кабинет-комнату, бросилась на кровать, дав волю всем своим страхам и слезам.

— Что случилось? — его рука коснулась ее плеча. — Новости читала? Он тебе ничего не сделает…

— Он прислал мне письмо, — Элиза посмотрела ему в глаза. — Он сказал «До встречи, сестренка».

Элиза видела, как на лице Сортена тоже отразился ужас, но он потом взял себя в руки.

— Сейчас, я дам классу задание и вернусь, — сказал Сортен поднимаясь с кровати.

Если даже Нотт старший считал, что она все-таки помогла Джеймсу с зельями, то брат в этом точно был уверен. А если он узнает, что с самого начала Сортен не доносил на нее, а помогал… А если он узнает об их отношениях. Нотт младший будет мстить им за своего отца. Тогда, около Ивы, он все понял.

— В Хогвартс он вряд ли заявится, — сказал Димитрий, расхаживая по комнате. — По крайней мере не сейчас. Его же ищут. И первый с ним встречусь я.

— Нет, — воскликнула Элиза. — Это опасно и для тебя, и для твоей семьи. Он же знает все про них! Он знает, где они. Ему не составит труда найти дом и пробить твою защиту.

— В Хогсмиде мракоборцы, — ответил Сортен. — Он туда не сунется. А я сделаю вид, что рад встречи с ним. Возможно, по старой дружбе он доверит мне свои планы. Я не дам тебя в обиду.

Все каникулы Элиза не покидала Гриффиндорскую башню. Статьи «Ежедневного пророка» лишь усиляли страх. Очевидно, брат решил привести все свои дела в порядок, а потом взяться за нее. За Джеймса и за оружие.

Элиза не сказала даже Сортену, что знает, где оно. Если брат владел анимагией, то вполне мог и легилименцией. Да, Димитрий научил ее защищать сознание. Но против брата с его способностями к магии не выстоит никто.

После каникул Элиза разговаривала с Джеймсом. Она молила всех богов, чтобы никто из их семьи не лез к брату. Это была их личная семейная война. И никто посторонний не должен пострадать.

Но когда Лили сказала, что Саймон в школьном дворе и его видели на карте, сердце пропустило удар. Он следит. За всеми ими. А в особенности за ней. Чертов анимаг. Даже барьер школы не спасет от него. И если он сбежал из Азкабана, то проникнуть в ее спальню ему не составит никакого труда.

Но с каждым днем дела становились все хуже. Дэвис рассказал Джеймсу про кровь. Этого не было в рецептах. Но каждый опытный зельевар знал, что любое зелье можно усилить с помощью крови. А особенно то третье зелье, которое было способно чуть ли не возродить мертвого. И Саймон взял не просто кровь. Кровь чистокровной. Кровь девственности. Кровь, отданная добровольно. Это было самое сильное усиление.

И Элиза решила бороться против брата его же методами. Зельем. В Запретной секции библиотеки она нашла любопытную информацию о том, что оборотное зелье для анимага на его анимагический облик никогда не вернет ему человеческий вид. Элиза знала, что брат заслуживает смерти. Но она не была убийцей. Она была готова оставить ему жизнь, но лишь в животном облике.

Месяца готовить с нуля оборотное зелье у нее не было. И ей повезло, что у профессора Слизнорта как раз уже были наработки. Элиза попросила его закончить с этим самостоятельно, на что старик, конечно же, с радостью согласился.

Тем более, знания Хьюго в области анимагии и его расследование очень помогало Элизе. Ведь им нужна была именно его шерсть.

Однако полного покоя ей не давал Дэвис. Она не верила Джиму, что тот вышел из группировки. Он изначально был напарником Саймона. Он изначально с ним придумывал все эти зелья. Это не Сортен, а он следил за ней. Это он докладывал брату, что она общается с Джимом. В конце концов это он сдал ее Нотту. Это из-за него ей пришлось готовить зелья. И он спокойно мог прочитать ее замысел с оборотным зельем.

— Зачем ты опять лезешь во все это? — Сортен ударил кулаком по столу, когда Элиза рассказала ему про оборотное зелье. — Тебе нужно сидеть тихо и не высовываться. Я же сказал, что я сам все сделаю.

— Вот как? — Элиза тоже перешла на крик. — Я это делаю ради нас. Чтобы избавиться от него. Чтобы мы могли быть вместе.

— Чтобы я потом как ты ходил на кладбище к своей семье? — не выдержал Сортен.

Элиза застыла на месте. Ком в горле предательски начал щипать. Она ему не нужна. Он не хочет бороться за их отношения. Он снова не готов идти на риск ради них. Ничего не изменилось за эти месяцы. По-прежнему есть отдельно он и отдельно она. Она была нужна ему только чтобы выживать. Как сказала его мать, чувствовать себя живым. Впервые за долгие годы. Именно поэтому он был с ней все это время. Но он не видит и никогда не видел жизни с ней. Все его жесты по отношению к ней были лишь спасением своей шкуры.