Война волка

Этот ответ привел Этельстана в бешенство. Валлийцам он, без сомнения, казался спокойным, но я-то чувствовал его ярость по поводу того, что в рядах мятежников Кинлэфа сражаются наемные валлийские войска. Между Мерсией и Уэльсом существовала вражда. Каждая сторона совершала набеги на другую, но Мерсия, с ее богатыми пашнями и плодородными садами, теряла больше. Стоит сказать, что первый воин, которого я сразил в «стене щитов», был валлиец, пришедший в Мерсию воровать скот и женщин. Вообще-то, я в тот день убил четверых. У меня не было кольчуги, шлема, зато имелись взятый взаймы щит и два меча, и тогда я впервые испытал радость битвы. Нашим малочисленным отрядом мерсийцев командовал Татвин, настоящий зверюга-воин. Когда бой кончился и мост, за который мы сражались, стал скользким от крови, он подошел ко мне. «Господи прости, но ты настоящий дикарь», – с восторгом проговорил он. Я был юнцом, неотесанным и плохо обученным, и принял его слова за похвалу.

Этельстан обуздал гнев.

– Ты упомянул, что этот Гриффит пришел из Гвента, – начал он, посмотрев на человека, на шее у которого поблескивало золото. – Скажи, отче, разве не Артфаэль является королем Гвента?

– Так оно и есть, лорд принц.

– И король Артфаэль решил, что это хорошо – посылать людей сражаться против моего отца, короля Эдуарда?

Вид у отца Бледода был по-прежнему смущенный.

– Золото, господин, уплатили Гриффиту.

Ответ уклончивый, и Этельстан это понимал. Он помолчал, глядя на стоящих на снегу воинов.

– И кто же этот Гриффит из Гвента? – спросил он.

– Родич Артфаэля, – признал поп.

– Родич?

– Брат его матери.

Этельстан задумался. Едва ли стоило удивляться, что валлийские войска участвуют в осаде. Валлийцы с мерсийцами всегда оставались недругами. Король Оффа, правивший Мерсией в дни ее величия, построил стену и выкопал ров, обозначающий границу, и поклялся убить каждого валлийца, осмелившегося ее перейти. Но они, конечно, осмеливались и даже рассматривали эту преграду как вызов. Восстание в Мерсии стало для валлийцев шансом ослабить заклятого врага. Они были бы дураками, если бы не воспользовались выгодой от саксонской смуты. Королевство Гвент, лежавшее сразу по другую сторону рва Оффы, наверняка надеялось разжиться землями, если мятеж Кинлэфа увенчается успехом. Несколько убитых воинов – малая цена, если валлийцы получат какое-то количество отличной саксонской пашни. Совершенно очевидно, что король Артфаэль заключил с Кинлэфом такую сделку. Отец Бледод изо всех сил старался обелить своего короля, и Этельстан не стал нажимать на него.

– Сколько людей привел с собой Гриффит под Сестер? – спросил он, меняя тему.

– Господин, семьдесят четыре воина.

– Тогда передай Гриффиту из Гвента, – всякий раз, повторяя это имя, Этельстан вкладывал в интонацию все больше презрения, – что его семьдесят четыре воина вольны переправиться через реку и уйти домой. Я не стану им препятствовать.

И это правильное решение. Нет смысла затевать ссору с побитым врагом. Предпочти Этельстан убить Гриффита и его валлийцев, что ему не составляло труда сделать, вести о бойне достигли бы обитателей Уэльса и пробудили в них желание отомстить. Гораздо умнее было пробудить в них благодарность, позволив Гриффиту с воинами уползти обратно в свои берлоги.

– Они должны уйти с тем, что могут унести на себе, – добавил принц. – Если украдут хоть козу, я перережу их всех!

Отец Бледод воспринял угрозу спокойно. Он явно ожидал ее и не хуже принца понимал правила игры. Этельстану требовалось только выставить чужаков из Мерсии.

– Господин, твои козы в безопасности, – ответил священник с легкой иронией. – А вот сын Гриффита – нет.

– А где его сын?

Священник махнул в сторону арены:

– Там, господин.

Этельстан повернулся и посмотрел на арену, стены которой казались красными в отсветах костров и были наполовину завалены снегом.

– Я собираюсь перебить всех, кто находится внутри, – заявил принц.

Священник перекрестился:

– Господин, Кадваллон ап Гриффит – заложник.

– Заложник? – Этельстан не сдержал удивления. – Ты хочешь сказать, что Кинлэф не доверяет Гриффиту из Гвента?

Священник промолчал, да ответ и не требовался. Гриффиту пришлось отдать сына в залог того, что валлийские воины не покинут Кинлэфа. А это означает, Гриффит дал Кинлэфу повод сомневаться в его преданности.

– Скажи, поп, сколько из ваших семидесяти четырех воинов еще живы? – поинтересовался я.

Этельстану мое вмешательство, похоже, не понравилось, но он промолчал.

– Шестьдесят три, господин, – ответил священник.

– Вы потеряли одиннадцать человек во время приступа? – продолжал допрос я.

– Да, господин. – Отец Бледод помедлил один удар сердца. – Мы приставили лестницы к северным воротам. И взяли одну из боковых башен, охранявших римские ворота. Мы прогнали сайсов со стены.

Он гордился тем, чего добились люди Гриффита, и имел на это полное право.

– И вас скинули с ворот, – спокойно напомнил Этельстан.

– Лорд принц, это сделал ты, – подтвердил священник. – Мы взяли башню, но не смогли ее удержать.