Война Волка (ЛП)

Я сел, а он встал и зашагал по комнате. Мы были одни. Он теребил свой крест, созерцая кожаное полотнище с изображением грешников, падающих в адское пламя, потом, наконец, повернулся ко мне.

— Должен ли я стать королем Уэссекса?

— Конечно. — без колебаний ответил я.

— Так ты меня поддержишь?

— Нет.

— Почему?

— Потому что предпочел бы сражаться с Этельвирдом.

Он поморщился и опять принялся мерить шагами комнату.

— Отец оставит меня в Честере.

— Хорошо.

— Почему хорошо?

— Там Этельхельму будет сложнее тебя убить.

— Я же не могу прятаться за стенами всю жизнь.

— Тебе и не придется. — сказал я.

— Да?

— Когда умрет твой отец, отправляйся на юг с мерсийскими воинами и потребуй трон западных саксов.

— И сразиться с силами Этельхельма?

— Да, если потребуется.

— Так и сделаю. — решительно заявил он. — И ты мне не поможешь?

— Я нортумбриец. Твой враг.

Он слегка улыбнулся.

— Как ты можешь быть моим врагом? Твоя королева — моя сестра.

— Это правда. — согласился я.

— Кроме того, ты мой друг. — Он остановился возле стола, на котором стоял простой деревянный крест в окружении свечей, Этельстан коснулся его. — Мне нужна твоя клятва. — сказал он, но глядел на крест, а не на меня. Он ждал ответа, я не говорил ничего, и мое упорное молчание заставило его обернуться. — Поклянись перед любым богом, в которого веришь. — сказал он. — что постараешься убить олдермена Этельхельма, Сделай это, и я принесу тебе собственную клятву.

Я удивленно уставился на него. Суровое лицо скрывала тень, но глаза сверкали в неровном мерцании свечей.

— Ты дашь мне клятву?

Он крепко сжал крест, возможно, чтобы убедить меня в своей серьезности.

— Я просил тебя явиться сюда для того, чтобы я дал тебе клятву. Обещание никогда не сражаться против тебя и никогда не вторгаться в Нортумбрию.

Я сомневался, пытаясь понять, какую ловушку таит в себе эта клятва. Клятвы связывают и не должны даваться легко.

— Ты и сам можешь убить Этельхельма. — сказал я.

— Если получится — убью. Но он ведь и твой враг.

— Если я приму твою клятву, обещаешь не вторгаться в Нортумбрию?

— Да, До тех пор, пока ты жив.

— Но с моим сыном ты будешь сражаться? Или с внуком?

— Они должны сами заключить со мной договор. — холодно сказал он. Это значит, Нортумбрия будет захвачена после моей смерти, «А этого. — мрачно подумал я. — ждать уже не так долго», С другой стороны, если Этельстан станет королем, эта клятва даст нам время укрепить Нортумбрию.

— Что произойдет, если отец отдаст тебе приказ вторгнуться в Нортумбрию, пока я жив? — спросил я.

— Откажусь, Если понадобится — стану послушником при монастыре. Если я дам тебе клятву, то сдержу ее.

И сдержит, понял я, С ближайшей свечи потек воск, струйка дыма поднималась к потолку.

— Я не могу убить Этельхельма, пока жив твой отец. — сказал я. — Это стало бы поводом для войны. — Мне пришла в голову другая мысль, и я пристально посмотрел на принца — Ты просишь, чтобы его убил я, только чтобы сохранить совесть чистой?

Он покачал головой.

— Я предлагаю тебе то, чего ты и сам хочешь, господин, Этельхельм пытался убить нас обоих, так давай станем союзниками, чтобы его прикончить.

— А я думал, вы, христиане, предпочитаете разрешать споры, не прибегая к убийству.

Это заставило его нахмуриться.

— Ты думаешь, мне легко желать ему смерти? Но пока он жив, в Уэссексе не будет мира. Если я займу трон, он поднимет против меня мятеж. Он хочет посадить на престол своего племянника и ни перед чем не остановится, чтобы добиться цели.

— Или он хочет трон для себя. — заметил я.

— Да, кое-кто полагает, что это так. — сдержанно подтвердил он.

— И убивая его. — сказал я. — я делаю тебя королем.

Этельстан вскинулся, подозревая, что я обвинил его в недостойных намерениях.

— Думаешь, я молился об этой судьбе? — сурово ответил он. — И не боролся со своей совестью? Думаешь, я не говорил с архиепископом Ательмом?

«Вот это уже интересно». — подумал я.

Это давало основание полагать, что новый архиепископ Контварабурга против Этельхельма или хотя бы поддерживает Этельстана.

— Королевский сан — это ноша. — продолжал Этельстан, и я видел, что он совершенно серьезен. — Я убежден, что способен понести этот груз. Его возложил на меня Бог! Можешь не верить мне, господин, но я постоянно повторяю молитву Христа в Гефсиманском саду: да минует меня чаша сия! Но Христос не считает нужным меня щадить, и я должен испить эту чашу, сколь бы горькой она ни была.

— Когда умирал твой дед. — сказал я. — он говорил мне, что корона Уэссекса оказалась терновым венцом.

— Если она чего-нибудь стоит. — твердо сказал Этельстан. — то и должна быть терновым венцом.

— Ты станешь хорошим королем. — нехотя произнес я.

— И я стану королем, который не станет с тобой воевать.

Я мог не доверять Эдуарду, но Этельстану верил, Он был похож на своего деда, короля Альфреда, человека, всегда державшего слово. Если он сказал, что не станет со мной воевать, значит, не станет.

— Мы кому-нибудь расскажем об этой договоренности? — спросил я.