Война Волка (ЛП)

Я тронул молот, опасаясь за сына. Мы бились не только со Скёллем, самим по себе уже достаточно грозным, но и с его колдуном, Я велел Утреду-младшему иному возвращаться через десять дней, но прошло уже две недели, а он не вернулся, Эльсвит часами молилась в маленькой часовне Беббанбурга, а Финан в поисках вестей повел тридцать человек на юго-запад, но никто не слышал о какой-либо битве в дальних холмах.

— Он вернется. — заверила Эдит, разыскавшая меня на обращенных к холмам стенах Беббанбурга.

— Он бывает упрямым. — сказал я.

— Как и ты. — ответила жена с улыбкой и положила руку поверх моей. — он вернется, я обещаю.

— Ты видишь будущее? — недоверчиво спросил я.

— Ты всегда говорил, что нужно доверять своим чувствам. — ответила она. — и я говорю тебе, он вернется.

Когда-то Эдит была моим врагом, а теперь стала женой. Она умная женщина, опытная в сложном танце честолюбцев, который выучила, будучи любовницей Этельреда, мужа Этельфлед, правителя Мерсии и моего врага, Я рассказал Эдит о своем договоре с Этельстаном, и она его одобрила.

— Он станет следующим королем. — сказала она.

— Этельхельм будет драться, чтобы этому помешать.

— Да, но мерсийцы будут драться на стороне Этельстана.

Вероятно, это правда. Унаследовав трон, Эдуард устыдился клейма бастарда на его старшем сыне и отослал мальчика в Мерсию, где его растила Этельфлед, Так я и стал его защитником. По рождению Этельстан был западным саксом, но для мерсийцев стал своим.

— Говоришь, епископ Ательм выступает против Этельхельма? — спросила Эдит.

— Думаю, да.

— Значит, церковь поддержит Этельстана.

— Только не те церковники, что берут взятки Этельхельма, И у церкви нет воинов.

— Но воины боятся за свои души и прислушиваются к церковникам.

— Как только я умру. — холодно заметил я. — церковь примется побуждать Этельстана вторгнуться в Нортумбрию.

— Тогда хорошо, что твой сын христианин. — улыбнулась она.

— Будь он проклят. — сказал я, касаясь молота. — если он еще жив.

— Он жив, я знаю. — Эдит прикоснулась к кресту на груди.

Она оказалась права, мой сын был жив, и ему крупно повезло. Уходил он с сорока тремя бойцами, а вернулся только с двадцатью семью, причем из них шестеро раненых. Они въехали через ворота Черепа и выглядели потерпевшими поражение. Так оно и было. Мой сын с горечью бросил, не глядя мне в глаза:

— Мы попали в засаду.

Засаду устроили умело. Мой сын дошел почти до конца великой римской стены, заглядывая в каждую усадьбу и дом по пути и расспрашивая про ульфхеднаров или собирая слухи о Скёлле, но не узнал ничего, пока не достиг поселения под самым большим фортом длинной стены, стоявшим над рекой Иртинам. Мы называли этот форт Спурой, поскольку стены его стояли на выступе холма, А поселение выстроили под ним, на южном берегу Иртинама.

— Один человек сказал, что знает, где живет Скёлль. — объяснял сын. — он сказал, что Скёлль захватил двух его дочерей, и утверждал, что преследовал, налетчиков, ушедших на юг.

— И ты ему поверил? — спросил я. — Крестьянин осмелился преследовать ульфхеднара?

— Другие сказали то же самое, господин. — вмешался фриз Редбад, преданный моему сыну. — Двое из них тоже потеряли дочерей.

— И кто эти люди? — спросил я. — Датчане, норвежцы, саксы?

— Саксы. — с тоской ответил сын, понимая, как неубедительно теперь выглядит его рассказ. — Они говорили, что арендуют земли у монахов из Кайр Литва, шла.

Кайр Лигвалид находился в дальнем конце великой стены. Я довольно часто бывал там и подумал, не означает ли расселение такого большого числа норвежцев по побережью Кумбраланда гибель для монастыря и окружающего его городка. Ничто из сказанного моим сыном не давало ответа на этот вопрос, хотя обманувшие его саксы и заявляли, что их семьи нашли приют за высокими монастырскими стенами.

— И сколько жителей было в этом поселении?

— Шестеро. — ответил мой сын.

— И они знали, где живет Скёлль?

— Они сказали, он живет в Хибурге.

— Хибург? — Я никогда не слышал о таком месте. Название означало «Крепость на высоте» и могло относиться к любому из сотни древних фортов, венчавших холмы Британии.

— Они не смогли объяснить, как туда добраться.

— ответил сын. — но предложили отвести нас.

— Они уверяли, что Скёлль сейчас в отъезде.

— вмешался Редбад. — говорили, что он ушел на юг, господин, воевать с налетчиками.

— Мне это показалось правдоподобным. — добавил мой сын. — потому что Сигтрюгр отправил людей на юг Кумбраланда.

— Верно. — согласился я.

— Вот только Скёлль не ушел на юг. — печально продолжил сын.

Скёлль поджидал на другой стороне холмистой долины. Его люди скрывались за гребнями обоих холмов, и когда всадники моего сына оказались в центре долины, ульфхеднары пошли в атаку. Воины в серых плащах, серых кольчугах и на серых лошадях помчались вниз по склонам, не оставив маленькому отряду ни единого шанса. Сын вздрогнул, описывая мне эту сцену.

— А ты не догадался отправить разведчиков на вершину? — огорченно спросил я.

— Я верил тем, кто нас вел, а они сказали, что Скёлль и большая часть его людей ушли на юг.

— Они говорили очень убедительно, господин. — вставил верный Редбад.