Война Волка (ЛП)

Центр арены отделяла стена чуть выше человеческого роста, чтобы животные не выпрыгнули и не покалечили зрителей. Враги могли взобраться на сиденья и попытаться удрать по проходам, но при этом бросили бы ценных лошадей, а снаружи им все же пришлось бы пробиваться через моих людей.

— Значит, блокируйте каждый вход. — приказал я. — и разведите костер возле каждой лестницы.

Преграды замедлят любую попытку побега, а костры согреют моих часовых.

— А где мы возьмем дрова? — спросил Годрик, юный саке, мой бывший слуга.

— С баррикады, глупец.

Финан указал на самодельную стену, которую осаждающие возвели, чтобы перегородить дорогу, ведущую от восточных ворот.

И когда дневной свет уже угасал на западе, я увидел, как из города выезжают люди. Восточные ворота открылись, и десяток всадников прокладывал путь через узкий проход между городским рвом и брошенной баррикадой.

— Живо выстройте заграждения! — приказал я своим, а потом развернул уставшего Тинтрига и пришпорил его, направляясь навстречу тем, к кому мы пришли на выручку.

Мы встретились у глубокого городского рва, Я ждал, глядя на приближающихся всадников. Их вел высокий молодой воин в кольчуге и прекрасном шлеме, украшенном золотом, которое отливало красным светом далеких костров, Нащечники шлема открыты, и я увидел, что со времен нашей последней встречи он отрастил бороду. Черная и коротко стриженая, она делала его старше, Я знал, что ему двадцать пять или двадцать шесть, Я точно не помнил, когда он родился, но теперь он стал мужчиной в расцвете сил, красивым и уверенным.

Кроме того, несмотря на все мои старания его переубедить, он остался пламенным христианином — на груди, раскачиваясь над блестящей кольчугой, висел большой золотой крест. Еще больше золота было на ножнах и лошадиной сбруе, темный плащ удерживался на плечах золотой пряжкой, край шлема был украшен тонким золотым обручем. Молодой человек осадил коня рядом со мной, потрепал шею Тинтрига, и я увидел, что поверх тонких кожаных черных перчаток он носит два золотых кольца. Он улыбнулся.

— Ты последний, кого я ожидал здесь увидеть, господин.

Я выругался. Кратко, но грубо.

— Считаешь, так подобает приветствовать принца? — вкрадчиво поинтересовался он.

— Я должен Финану два шиллинга. — объяснил я.

Потому что прямо на моих глазах начался снегопад.

Одна из привилегий возраста — сидеть в доме и греться у очага, пока стоит ночь и падает снег, а часовые, дрожа от холода, следят за ловушкой, куда враг сам себя загнал. Вот только теперь я сам не уверен, кто загнан в капкан и кем.

— Я не посылал отца Свитреда за помощью. — произнес Этельстан. — Твой монах солгал, А отец Свитред, слава Богу, в добром здравии.

Принц Этельстан — старший сын короля Эдуарда, рожденный прекрасной девушкой из Кента, дочкой священника. Бедняжка скончалась, рожая его и сестру-двойняшку Эдгиту, После смерти прекрасной жены Эдуард женился на девушке из западных саксов, и у него родился новый сын, а Этельстан стал помехой. Он был старшим сыном и наследником, но мать младшего братца желала Этельстану смерти, поскольку он стоял между ее сыном и троном Уэссекса, Поэтому она и ее приспешники распустили слух, будто Этельстан — бастард, а Эдуард так и не женился на прекрасной кентской девушке. На самом деле он женился, но тайно, поскольку отец так и не дал ему разрешения. Спустя годы слух приукрасили — теперь мать Этельстана стала дочерью пастуха, низкородной шлюхой, на которой принц никогда не женился бы, И слуху верили — правда всегда проигрывает необузданной лжи.

— В самом деле! — говорил мне теперь Этель. — Мы не нуждались в помощи, я ни о чем не просил.

С минуту я молча смотрел на него, Я любил Этельстана как сына. Годами я защищал его, сражался за него, учил его пути воина, и когда услышал от брата Осрика, что Этельстан в осаде и испытывает затруднения, поскакал на помощь. Не важно, что спасение Этельстана не в интересах Нортумбрии — я поклялся его защищать, и вот я здесь, в большом римском доме, а Этельстан говорит, что не просил моей помощи.

— Значит, ты не посылал отца Свитреда? — переспросил я.

В огне затрещало полено, выбрасывая в темноту яркие брызги, Я вдавил искры ногой в пол.

— Конечно, нет! Он там. — он указал в другой конец зала, откуда за мной подозрительно наблюдал священник с суровым лицом. — Я просил архиепископа Ательма назначить его епископом Честера.

— И ты не отправлял его из города?

— Конечно нет, не было нужды.

Я посмотрел на Финана, и тот пожал плечами. Поднявшийся ветер загонял дым обратно, в огромный зал, часть дома римского военачальника. Крыша была сделана из крепких бревен и покрыта черепицей — уцелело довольно много, хотя какой-то сакс и проделал в ней дыру, чтобы выпускать дым. Теперь свежий ветер задувал клубы дыма обратно, закручивал вокруг почерневших стропил. Сквозь дыры в крыше падали снежинки, некоторые успевали прожить так долго, что долетали до стола, за которым мы ели.

— Значит, ты не просил моей помощи? — снова спросил я у Этельстана.