Война за «Асгард»

– А также нос, рот и прочие части тела, – без улыбки сказала Дана. – Представьте себе, я догадываюсь, хотя бы потому, что вы далеко не первый, кто реагирует на меня подобным образом. По правде сказать, я надеялась, что вы, кабальеро, будете более сдержанны...

Мондрагон наклонился и поднял упавшую трость.

– Прошу меня простить. Я по-прежнему готов подписаться под каждым произнесенным здесь словом, но обещаю больше не прикасаться к вам... без вашего на то позволения. Что же, теперь, когда добрые самаритяне спасли неблагодарных идуменян, нам, по-видимому, пора отправляться на торжественный джемсейшн?

Янечкова неодобрительно покачала головой.

– Не вздумайте сказать такое при Фробифишере. Да, сейчас мы отправимся, но прежде я хотела задать вам один вопрос. Скажите, Санти, вы действительно собираетесь просить Роберта о разрешении взять с собой на «Асгард» вашего сына?

Сантьяго удивленно посмотрел на нее.

– О разрешении?А разве этот вопрос еще не урегулирован?

– Разумеется, нет. Я пыталась как-то поговорить с вами об этом, но вас, видно, занимали тогда иные сюжеты. Неужели вы всерьез считаете, что простого вашего желания достаточно, чтобы русскому мальчику разрешили попасть на один из самых закрытых в истории человечества объектов?

– Послушайте, – Мондрагон был слишком ошеломлен внезапным переходом от эротического поддразнивания к деловому разговору, чтобы подобрать разумные аргументы, – вместе с нами на «Асгард» летит целая толпа сетевых журналистов, экспертов, богатых бездельников, заплативших за право посмотреть на Большой Хэллоуин... Почему же проблемы возникают только с Иваном?

Дана внезапно насторожилась и, быстро распахнув дверь, выглянула в коридор.

– Извините, показалось... Дорогой Сантьяго, толпа, как вы выражаетесь, летит вовсе не на «Асгард», а на так называемый объект «Б», а от него до «Асгарда» добрых пятьдесят миль. Как говорится в Писании, много званых, да мало избранных. В круг избранных попадаете вы, король Аравийский с одним-двумя приближенными – ну, ему можно, он король – и, конечно же, Фробифишер...

– А вы, Дана? – взволнованно спросил Мондрагон. – Неужели вы относитесь не к избранным, а к званым?

Дана невесело усмехнулась.

– Нет, я тоже лечу с вами. Короче говоря, реально на «Асгард» попадут пять-шесть человек, не больше. Плюс несколько репортеров, которых отбирали строже, чем астронавтов для орбитальных станций. Понимаете теперь, как воспринял вашу просьбу мой шеф?

– Что же теперь делать? Оставить Ивана здесь я не могу.

– Отошлите его к вашей жене. Она же сейчас, кажется, где-то в Калифорнии?

– Они не очень-то хорошо ладят, – хмуро сказал Сантьяго, разозлившийся при упоминании о Катерине. Конечно, он знал, что Янечкова изучала его досье, и все же столь явная ирония с ее стороны была ему неприятна. – Точнее, даже совсем не ладят. Как-никак Катя – родная сестра человека, едва не запоровшего Ивана до смерти.

Дана вздохнула – на этот раз вполне искренне.

– Не знаю, что вам посоветовать. Роберт, конечно, без ума от вашего творчества, но есть правила, которые и ему непросто менять...

– Я ведь могу и обидеться, – сказал Сантьяго. – Чем я хуже короля Аравийского? В конце концов, все избранные едут туда парами или даже тройками, а я почему-то обречен на одиночество.

– Вот что, – решилась наконец Дана. – Если Фробифишер вам откажет, попробуйте поговорить с начальником его пресс-службы Филом Карпентером. Он составляет списки журналистов, которые летят на объект «Б», постоянно что-то меняет и перетасовывает, и кое-какие возможности в этом плане у него есть. Но это последнее средство, а для начала все-таки попробуйте договориться с Робертом.

Мондрагон вежливо наклонил голову.

– Спасибо за совет, Дана. Участие, с которым вы относитесь к моему приемному сыну, оставляет мне некоторую надежду...

– Надежду на что? – Тонкие брови девушки приподнялись, от чего ее прозрачно-голубые глаза стали еще огромнее. – Не стоит тешить себя иллюзиями, Санти.

– Не будьте жестокой! Иллюзии – единственная стоящая вещь в нашем насквозь прагматичном мире. Впрочем, вы еще так молоды, что можете этого не понимать.

Лицо Даны мгновенно превратилось в застывшую официальную маску – как в тот день, когда он звонил ей из Мехико.

– Сожалею, но мы уже почти опоздали к началу богослужения. Может быть, продолжим нашу дискуссию по дороге?

– Как литератор, я восхищен вашим умением владеть словом, – заметил Мондрагон. – Почему бы не выразиться проще: заткнитесь и поторапливайтесь?

Дана холодно улыбнулась.

– Заткнитесь и поторапливайтесь, господин литератор. Здесь не любят людей, которые опаздывают в церковь.

4. ДЖЕЙМС КИ-БРАС, КРЫСОЛОВ

База «Бакырлы», зона Ближнего периметра изолята «Толлан»,

29 октября 2053 г.