Война за империю

— Немцы прибыли. Проблем с размещением и снабжением пока нет. Приступили к совместному обучению на Сетке. В восторге от тренажера. По мелочам Гейдельберг придирается, но в целом все нормально. Рунге начал обучать пикировщиков. Если дело пойдет успешно, устроим кошмар англичанам. Они думают, что мы с горизонта, подставляют корму, а мы их с пикирования, по продольной оси и наоборот.

— Допустили немца к полетам?

Кудрявцев бросил косой взгляд на Ильюшина.

— Можно, — развеял его сомнения Самойлов.

— Он сам допустился, — позволил себе маленькую шутку Кудрявцев. — Медицинские документы куда‑то затерялись в дороге, такая неприятность… Да никто ничего и не видел.

— Кому надо — видели. А если он хлопнется в обморок прямо за штурвалом в пикировании?

— Не хлопнется, крепкий мужик, как говорил классик, 'гвозди бы делать из этих людей'. А если все‑таки хлопнется, то у него давно написано завещание. Погибаю без неба и еропланов, невыносимо страдаю от невозможности бить проклятых империалистов до полной и окончательной победы. Прощай, жестокий мир и все такое, намерен покончить с собой на украденном советском чуде техники.

— Лихо, — не смог сдержать удивление Самойлов. Ильюшин только крякнул.

— А как с новым оборудованием?

— Составили заявку, — Кудрявцев достал из папки нужную бумагу. — Вот здесь отдельно по нашим и по учебной флотилии. По немцам дам позже. Гейдельберг думает. Естественно будем уточнять. Пускай снабженцы головы ломают.

— Снабженцы пусть ломают. Ты скажи, зачем свою ломать удумал? Сергею Владимировичу это тоже интересно будет. Хотя его Илы к нам на палубу и не прошли, но тема его интересует по — прежнему.

Кудрявцев обменялся с конструктором рукопожатиями.

— Сергей Владимирович, еще раз, спасибо вам за Илы. Потрясающая машина. Мы с ними взаимодействовали совсем немного. Но впечатления незабываемые. Великолепный штурмовик!

Ильюшин, улыбнувшись, поблагодарил. В наркомате среднего судостроения лесть, мягко говоря, не приветствовалась. Когда речь заходила о самолетах, моряки не стеснялись в выражениях. Потому мнение опытного командира было ему приятно. Тем более оценку другой своей машины, Ил-4, он также очень хорошо знал. Она была, ну скажем так, не идеальной.

— Товарищ генерал — майор, — сказал он официальным тоном, как бы показывая, что пришло время делового разговора. — Хотелось бы прояснить один вопрос… Скажите, а чем вам не нравятся машины товарища Поликарпова? Мы знаем ваше мнение о недоработках, но любые недостатки можно исправить. Тем более немного времени у нас есть.

Лицо Кудрявцева помрачнело прямо на глазах.

— Петр Алексеевич, помните, нам авиаторы документ присылали? С перечнем перспективных машин на этот год.

— Прекрасно помню. Отличная работа. Во многом сыграла роль в выборе Су-4.

— А теперь посмотрите. — Кудрявцев извлек из папки вышеуказанный документ. — Вот он. С листом согласования. И вашей подписью. А вот другой документ. Который мне доставили на 'Скорый'. С тем самым листом согласования. Вот только допечатали на машинке пару строк. Для Шумилина как ответственного за боевую подготовку пилотов и меня. Теперь встает вопрос. Почему подписанный лист согласования для одного документа, со всеми данными включая дату, оказывается, приложен к другому документу, а именно акту о приемке По-1К, который мы с вами в глаза не видели.

В кабинете повисла звенящая тишина.

— И это не все. Шумилина продавили подписать, угрожая ему последствиями от руководства авиапрома выходящего на самый верх. Причем сам документ и ему не дали толком прочитать. А документ очень интересный. Вот предыдущий отчет об испытаниях По-1. К нему прилагается длинный перечень наших замечаний и предложений. А в акте о приемке говорится про исправление всех замечаний. Но их список, мягко говоря, обрезанный. А если говорить прямо, то выбрано несколько малозначащих пунктов, а остальные пропущены как несущественные.

— Ты уверен, Володя? — Голос Самойлова был сух и строг.

— Все документы здесь. Судить вам, Петр Алексеевич.

— Может…

— Погодите Сергей Владимирович. Мы должны уточнить одну деталь.

Самойлов набрал номер архива.

— Снегов? Будь добр, принеси мне документы с такими‑то номерами. Да в курсе, что два забрал Кудрявцев. Мне нужен третий. Да, подожду.

Он положил трубку и посмотрел на собравшихся.

— Может, по чаю?

И видя общее согласие, снова протянул руку к телефону. Звонок его опередил.

— Самойлов. Да слушаю вас. Снегов? Что скажешь хорошего? Как 'нет'? Ты точно уверен? Так, понял ни в этот день, ни в другие такого документа к нам не поступало. Хорошо. Благодарю, давай.

Он осмотрел собравшихся.

— Нда, странные дела у вас, Сергей Владимирович творятся. Действительно, документ вроде бы с нашими подписями. А его у нас нет, и мы его не подписывали. А в указанную дату мною подписана совсем другая бумага.

На лице Ильюшина смешались удивление и замешательство.

— Возможно, здесь замешана какая‑то ошибка, не думаю, чтобы Николай Николаевич пошел на такого рода махинации. Они ему совершенно не нужны.

Кудрявцев кивнул и заговорил в неожиданной для него манере: