Война за креатив. Как преодолеть внутренние барьеры и начать творить

То, что важно, — это работа. Это игра, к которой я должен приспособиться. Это поле, на котором я должен оставить все, что у меня есть.

Действительно ли я верю в то, что моя работа настолько важна для выживания планеты? Конечно, нет. Но для меня она важна настолько, насколько для ястреба, кружащего за моим окном, важно поймать мышь. Он голоден. Он на охоте. Как и я.

Я уже покончил со своей текучкой. Пора. Я читаю молитву и отправляюсь на охоту.

Солнце еще не взошло, холодно, поля влажные. Ежевика царапает мне щиколотки¸ ветки хлещут по лицу. Подняться на этот холм — нелегкий труд, но что поделаешь? Продолжаем подъем.

Проходит час. Теперь мне уже теплее, ходьба разогнала мою кровь. Годы учат меня одному: как быть несчастным. Я знаю, как заткнуться и продолжать страдания. Это большая ценность, потому что это самая подходящая роль для смертного. Это не оскорбляет богов, но обеспечивает их заступничество. Теперь мое вечно ноющее «я» отступает. Инстинкты берут верх. Проходит еще один час. Я огибаю рощи — и вот он, великолепный жирный заяц.

Спустившись с холма, я благодарю бессмертных и прикидываю, какую долю добычи они заслужили. Они дали ее мне обрести; они заслуживают своей доли. Я благодарен.

Сидя у костра, я шучу со своими детьми. Они счастливы, старик принес домой еду. Жена счастлива, она начинает стряпать. Я счастлив, я заслужил право жить на этой на планете, по крайней мере сегодня.

Сейчас Сопротивление уже не влияет на меня. Я не думаю об охоте, я не думаю об офисе. Напряжение отпускает мою шею и спину. То, что я чувствую, говорю и делаю сегодня вечером, не исходит из какой-нибудь части моего «я», пораженной Сопротивлением.

Я ложусь спать довольным, но последняя моя мысль — о Сопротивлении. Я проснусь с ней завтра. Я уже ожесточаюсь.

Как быть несчастным

В юности, бегая от армии, я каким-то образом оказался в морской пехоте. Существует миф¸ будто морская пехота превращает изнеженных новобранцев в кровожадных убийц. Поверьте мне, морская пехота не настолько эффективна. Но кое-чему там можно научиться.

Морская пехота учит вас быть несчастными. А для художника это бесценно.

Морские пехотинцы любят пострадать. Морские пехотинцы получают извращенное удовольствие от того, что у них более противная еда, более дрянная амуниция и более высокий процент потерь, чем у других пехотинцев, моряков и летчиков — всех тех, кого они презирают. Почему? Да потому, что эти слабаки не умеют быть несчастными.

Художник, посвящающий себя своему призванию, записался добровольцем в ад, знает он об этом или нет. Все время этой сверхсрочной службы он будет сидеть на диете из одиночества, неприятия, неуверенности в себе, отчаяния, насмешек, неуважения и унижения.

Художник должен быть похож на такого морского пехотинца. Он должен знать, как стать несчастным. Ему должно нравиться быть несчастным. Он должен гордиться тем, что он более несчастен, чем любой солдат, моряк или летчик. Потому что это война, малыш. А война — это ад.

Все мы — профессионалы

Все мы — профессионалы в одной области: в нашей работе.

Мы получаем зарплату. Мы работаем за деньги. Мы профессионалы.

Итак, есть ли принципы, которые мы применяем в нашей повседневной жизни, которые характеризуют нас как профессионалов? Какие именно качества определяют нас как профессионалов?

1. Мы появляемся на работе ежедневно. Возможно, только затем, чтобы нас не уволили. Но, так или иначе, мы делаем это. Мы приходим каждый день.

2. Мы приходим, несмотря ни на что. В болезни и в здравии, вопреки всему, мы ковыляем на завод. Мы могли бы делать это только для того, чтобы не подвести наших сослуживцев, или по другим, менее благородным причинам. Но мы это делаем. Мы появляемся, несмотря ни на что.

3. Мы остаемся на работе целый день. Наши мысли могут блуждать далеко, но наши тела остаются у штурвала. Мы берем трубку, когда звонит телефон, мы помогаем клиенту, когда ему требуется наша помощь. Мы уходим домой по гудку.

4. Мы повязаны обязательствами по рукам и ногам. Мы можем уйти на другую работу, в другую компанию, уехать другую страну. Но мы по-прежнему будем работать. Пока мы не выиграем в лотерею, мы остаемся частью рабочей силы.

5. Ставки на нас как на профессионалов — высокие и реальные. Речь идет о выживании нашем и наших семей, обучении наших детей. Речь идет о первичных потребностях.

6. Мы принимаем вознаграждение за наш труд. Мы здесь не шутки ради. Мы работаем за деньги.