Война за мир

Войск у Империи в тех краях было совершенно недостаточно для парирования столь мощной группировки. Пришлось предпринимать аварийные, авральные меры. Так, из Балтики и Черного моря по внутренним коммуникациям на Каспий было переброшено несколько эсминцев и два десятка бронированных катеров. Не зря же Император так фокусировался на этой водной системе, по которой не то что эсминец – линкор или авианосец можно перегнать. Порожняком, конечно. Но не суть.

И вот эти корабли, внезапно нарисовавшиеся у южного побережья Каспия, и создали наступающим силам Альянса проблемы. Особенно эсминцы, которые со своими 127-мм пушками оказались очень грозной силой.

Появление флота в Каспийском море позволило силам всего трех пехотных полков медленно и упруго отходить, вынуждая войска Альянса продвигаться в боевых порядках, опасаясь засад и очень зубастых узлов обороны. Особенно болезненными были приемы артиллерийских налетов на тылы, когда с моря подходили эсминцы к береговой линии и начинали обстреливать глубокий тыл наступающих войск противника. Зачастую бессистемно. Но это не раз и не два создавало сумятицу и срывало операции. Согласитесь, сложно чем-то управлять, когда невдалеке от твоей палатки начинают падать пятидюймовые снаряды. Хочешь не хочешь – все рассыпалось и расползалось. И на какое-то время наступающие войска оказывались предоставлены сами себе. А потом… потом время уже было упущено. Не получив своевременно подкрепления или огневой поддержки, они откатывались, умывшись кровью.

Другим немаловажным фактором стало снабжение и маневр.

Обладая флотом, силы Империи имели возможность нормально снабжать все свои немногочисленные войска. Подвозить им продовольствие, боеприпасы, оружие, медикаменты, вывозить своевременно раненых и больных. Последнее было особенно важно, так как развязывало руки этим полкам, которые в противном случае были бы стреножены ранеными.

Плюс – операции в тылу.

Посадили одну-две роты пехоты на несколько бронированных катеров. И при поддержке одного-двух эсминцев высадили где-нибудь в двадцати километрах за линией соприкосновения. Бойцы, быстро крутя педали своих велосипедов, выдвинулись. Постреляли. Пошумели. И деру. Обратно к кораблям, которые своими орудиями обеспечивали спокойную эвакуацию…

И, хоть такие лихие наскоки создавали массу проблем, остановить наступающую армию Альянса они не могли. Та вышла к побережью Каспийского моря и пошла на запад медленным, но вполне себе паровым катком. Да, эти полки ее тормозили. Да, эти корабли ее терзали. Но она все равно неотвратимо продвигалась к Баку, где находился важнейший железнодорожный узел, связывающий Персию и Империю. Все складывалось непросто. Но в Главном штабе не спешили. Они опасались масштабного наступления османов в тыл Бакинской группировки. А много войск снять и перебросить в Среднюю Азию в руководстве Империи не решались. Мало ли это отвлекающий маневр? Может быть, противник именно этого от них и ждет? Ведь Альянс мог через вот такую провокацию именно этого и добиваться. Поэтому Главный штаб выигрывал время и готовился к большой и достаточно непростой оборонительной операции – битве за Бакинский логистический узел…

Тем временем Николай Александрович парился в баньке. Хорошо так. Душевно. С Афанасием – руководителем своего лейб-конвоя. Он и раньше составлял ему компанию. И попариться, и поболтать, и вроде как служба безопасности под боком.

Вышли.

Расположились с комфортом.

Выпили по кружке холодного, запотевшего свежего пива. Вредно. Да. Но им нравилось.

Начали жевать креветки.

– О! Чуть не забыл! – произнес Император и, пройдя к шкафчику с принадлежностями, достал с нижней полки плотную, туго набитую чем-то папку. – Вот, – произнес он и положил перед Афанасием.

– Это срочно?

– Смотри сам, – пожав плечами, произнес Николай Александрович с самым благодушным видом и вернулся на свое место.

Афанасий с некоторой неохотой развязал завязки и начал перебирать фотокарточки, которые лежали там подшитыми пачками. Мрачнея и бледнея, даже несмотря на недавнюю парилку. Наконец он поднял глаза.

– Твое здоровье! – воскликнул Император и опрокинул в себя небольшой флакончик, что держал в руках.

Афанасий внимательно посмотрел на эту склянку. Потом на пиво. И скривился в мрачной улыбке.

– Противоядие?

– Да.

– А мои люди?

– Спят.

– Жена? Дети?

Император промолчал, с каким-то холодным разочарованием смотря на Афанасия. Пауза затягивалась. Он, все поняв, поник головой и уставился в пол, не говоря ни слова.

– Почему? – наконец выдавил Николай Александрович.

– Что почему?

– Почему ты меня предал? И ладно я. Бывает. Но мои дети… ты ведь покрывал кровавые оргии Ярослава, зная о них с самого начала. Или будешь отрицать?

– Не буду. Знал. Покрывал.

– И зачем ты это делал? Почему ты меня предал?

– Я тебя не предавал.

– Не предавал?! – аж привстал от этой наглости Николай Александрович. – НЕ ПРЕДАВАЛ?!!

– Нет, – тихо и как-то обреченно произнес Афанасий.

– Тогда что это? Ты ведь фактически убил моего сына. Едва не убил второго. Да и по мне стреляли твои люди. Что это, если не предательство?