Война за мир

— Это понятно, — принцесса хмыкнула, — если ты выполняешь волю Божью, переданную через Посланника Его, то что тебе слова простого священника, быть может даже неграмотного? А на четвёртом уровне тоже даются какие-то права?

— Не знаю. Обычному рыцарю не поднять уровень владения богословия выше третьего, кроме как по личному разрешению Гавриила. Стражи Грааля имеют право выучить навык до следующего — четвёртого — уровня. Но я не тороплюсь получить эти знания.

— Почему?

— Ангел-хранитель сказал мне, что во многих знаниях — многие печали, и посоветовал не спешить. Подобные знания не привилегия, а тяжкий груз, который не каждому по силам. Так что не стоит спешить взваливать его на свои плечи, а тебе не стоит мне завидовать. Тем более что у тебя тоже есть шансы однажды стать Стражем. Как заслужить расположение Гавриила ты знаешь. — Я улыбнулся, глядя на её лицо, принявшее уморительно-озадаченное выражение.

В воздухе на несколько секунд повисла пауза. Лишь в стороне негромко всхрапывали кони.

— А что тут произошло? — гораздо спокойнее спросила принцесса, уже по-арабски. — Кто это сделал?

— Турки, скорее всего. Обычный набег.

— Турки? А кто это?

— Бич божий, — я невольно поморщился.

— Бич? — Хехехчин озадаченно нахмурилась, а потом усмехнулась. — Я слышала, что окружающие народы так называют нас.

Со стороны жадно прислушивающихся к нашему разговору воинов донеслись приглушённые смешки.

— Всё в мире относительно, как говорит одна знакомая нам обоим особа. Так что — да, тут есть над чем задуматься. Для местных жителей бичом Божьим являются тюрки, а для самих тюрок — твои соплеменники. Уверен, что твой народ тоже честно заслужил это прозвище.

— Ха! — принцесса фальшиво оскорбилась и гордо улыбнулась, выпрямляя спину.

За её спиной тихо фыркнула Мэрион.

— Мы их догоним?

— У нас есть более важные дела, чем гоняться за местными разбойниками.

Хоронить тела мы не стали. Лишь сложили в одном из домов, загородив дверной проём от зверья. Копать могилы — напрасная трата времени. Погибших похоронят уцелевшие жители, когда наберутся храбрости, чтобы вернуться. К тому же, это ещё и просто опасно. Судя по следам, разграбивших селение разбойников было под три десятка, а такое количество представляет угрозу даже для нас. Конечно, они ничего не сделают десятку воинов во главе с рыцарем, но кто знает, что у них в головах? А от случайной стрелы не заговорён никто.

Отдохнув, отряд неторопливо выступил вперёд, привычно вытягиваясь вереницей. Всадники слегка покачивались в сёдлах в такт лошадиному шагу, очень неспешному, так как мало что изнуряет всадника сильнее, чем движение рысью. Такая скачка иногда даже используется в качестве наказания для нерадивого оруженосца или брата.

Дело в том, что при движении шагом конь последовательно поднимает и ставит одну за другой все четыре ноги. Скорость получается низкой, почти как у идущего налегке пехотинца, но и тряска для всадника минимальна. При движении рысью конь одновременно переставляет две ноги по диагонали и двигается примерно втрое быстрее, то есть около трёх лиг в час (около 12-15 км/час; примечание автора). Если попытаться ускориться ещё сильнее, то в какой-то момент конь просто перейдёт на движение галопом. Это уже совсем другое движение ног, с элементом подвисания тела в воздухе, когда ни одно из копыт не касается земли. Вот только редкий рыцарский конь сумеет продержаться в таком темпе больше половины лиги, то есть двух-трёх километров. Это одна — две минуты по времени. А потом устанет, причём гораздо раньше наездника. А вот двигаться рысью тренированный конь может долго, практически весь день от заката до рассвета. И в этом случае первым взвоет от усталости именно всадник. Поэтому иногда этот способ и применяется в качестве альтернативного наказания, если провинившийся — лицо благородного происхождения и просто выпороть его на конюшне нельзя, так как это будет унижением его (или её) достоинства. И скажу так: иной раз я предпочёл бы, чтобы меня выпороли.