Война за небесный мандат

Один из потомков Ямато[6]
Поправил рубашку на торсе,
И начал письмо с плагиата:
«В холодной Ирландии осень…»[7]

…Я бился на скалах Стратклайда,[8]

Над свежим дыханием бриза,
Так птица летит над Хоккайдо,
И бабочкой кажется снизу.

Досталось от нас на орехи

И пиктам, и бешеным скоттам,
И ржой покрывались доспехи,
Слезами, и кровью, и потом.

Британии павшей огрызки[9]

В котомку укладывал нищий,
Я видел соленые брызги,
Где ветер пронзительно свищет.

Вкусившие крови и плоти,

Нас бритты загнали в болото,
Их было четырнадцать сотен —
Нас было три сотни всего-то.[10]

Нас было три сотни всего-то,

Их — толпы баронов и сквайров,
Я был самурай Минамото,
Что бился под знаменем Тайра.[11]

Я бился у края вселенной,

Там диск закруглялся планеты,
Что скажет божественный тэнно,[12]
Когда не узнает об этом?

Был мой господин похоронен,

Казнен по навету в доносе,
Я бедный изгнанник и ронин,[13]
Но кто-то меня переносит![14]

Никто не ударился в поиск,

Никто обо мне не заплачет,
Вступил в императора войско —
Назвался солдатом удачи.

Прекрасен, как солнечный Будда,[15]

Высок, словно башни Ангкора![16]
Я имя его не забуду,
Он был Imperator Scottorum.[17]

Разбивший вечерние страны,

Где трупы повисли на кольях,
Он мог заменить Ханумана[18]
На светлом небесном престоле.

И даже античные боги

Ему отбивали поклоны!
Убийца — убивший немногих,
Но он-то убил миллионы…

Держава становится шире,

Но где-то исчезла Свобода…
Я помню все двадцать четыре[19]
Войною пропитанных года.

Который страшнее и хуже

В истории той многоглавой
Из двух переполненных дюжин —
Слезами и потом кровавым?

Я к битве готовился честной,

Но кто-то меня переносит!
Вам что, до сих пор не известно?!
В ХОЛОДНОЙ ИРЛАНДИИ ОСЕНЬ!!!

Интерлюдия-5. Год Деревянной Обезьяны

— Как ты сказал, «маузер»? — переспросил Пусянь, доставая пистолет из деревянной кобуры. — Какой тонкий и нежный механизм. Но мои китайские мастера и не на такое способны. Вот только этот рычажок я попрошу сделать покрупнее…

«Боги и демоны Патруля!» — ужаснулся связанный по рукам и ногам Эверард. — «Что я натворил! Теперь Пусянь, оснащенный нашим оружием, повернет назад, легко одолеет монголов и снова станет императором Китая! Через триста лет Колумб откроет Америку и обнаружит здесь…»

Прогремел выстрел. Пуля угодила в котелок, мирно качавшийся над костром, и расплескала кипящую воду.

— Ага, понял, — кивнул Пусянь. — А если повернуть вот здесь…

«Меня сошлют на отдаленную планету!»

Грянула целая очередь. В конце концов, это был «маузер» 712-й модели.

— Ничего себе, — удивился Пусянь.

«И на отдаленной планете меня будет встречать наместник Пусяня, первого Императора Галактики!»

— Эти монголы такие зануды, — пожаловался Пусянь.

«Они будут преследовать Пусяня и на отдаленной планете!»

— А твоему другу мы поставим памятник, — покосился Пусянь в сторону Джека Сандовала. — Даже больше, мы его посмертно обожествим. Или назначим императором… как ты сказал? Америки? Да, Америки. Посмертно.