Война за проливы. Операция прикрытия

– Дело в том, – сказал кайзер, – что для того чтобы проникнуть на двор к соседу, не обязательно разбивать в щепки весь забор, достаточно выломать в нем одну доску. Штурм Бельфора нашими войсками будет сопровождаться безудержным наступлением лягушатников в районе Меца и южнее. Мы не строили в Эльзасе и Лотарингии фортов и крепостей, но зато наши солдаты прекрасно умеют окапываться и применять к местности систему пулеметного огня. А солдату, сидящему в траншее, французские шрапнели почти не страшны. Много окопов, много пулеметов и много французских трупов. И вот, когда французам надоест побоище в центре и начнет пугать наш прорыв под Бельфором – вот тогда они решат пойти на хитрость и ударить нам во фланг через бельгийскую территорию. Ведь они будут думать, что, сосредоточенные в Эльзасе и Лотарингии, четвертая, пятая, шестая и седьмая армии и есть предел наших резервов. В тот момент, когда пятая армия французов попробует совершить фланговый обход через Бельгию и Люксембург, она нарушит нейтралитет Бельгии, и произойдет это уже не по нашей вине. Тогда третья армия встретит французов на германско-бельгийской границе, а первая и вторая армии в оперативной пустоте начнут свой марш обхода, имея целью Орлеан и Париж. Ведь бельгийская армия к началу их наступления уже не будет нам к враждебна, ведь не мы вторглись первыми на бельгийскую территорию. Две наших армии всего лишь пройдут свернутыми колоннами через дружественную страну и ударят французов в открытый фланг. И при этом мой русский племянник Михель, а также британский дядюшка Альберт не предъявят к нам никаких претензий, поскольку бельгийский нейтралитет нарушим не мы, а нехорошие лягушатники.

– Весьма интересный план, – сказал фон Шлиффен, – но только его выполнение зависит от одного обстоятельства. Необходимо сделать так, чтобы именно французские солдаты первыми нарушили нейтралитет Бельгии и Люксембурга.

– Этого, мейне херрен генерален, – сказал кайзер, – добиться несложно. Необходимо так дезинформировать французскую разведку, чтобы она подумала, что основные наши силы расположены в полосе Мец-Страсбург, а бельгийскую границу охраняют вчерашние крестьяне с однозарядными винтовками. И вот тогда случится то, что должно было случиться. Наш центр будет держаться как скала, левое крыло будет медленно и неудержимо продвигаться вперед, а правое рванет в обходной маневр, и только пыль заклубится по дорогам. Как видите, мой добрый Альфред, изменения в вашу диспозицию будут самыми незначительными. Зато не исключается английский десант на побережье, причем лимонники, уже подавшие заявку в Континентальный Альянс, выступят на нашей стороне.

– Пожалуй, – сказал фон Шлиффен, – это будет наилучший вариант. Дольше, но зато надежнее. При отсутствии риска открытия второго фронта спешить нам все равно некуда. Даже если война продлится на пару недель дольше, то ничего страшного. А что касается Бельгии, то если даже после французского вторжения на ее земли она не выступит на нашей стороне, у русского царя едва ли будут основания для претензий. Ведь все будет сделано в рамках международного права и законов цивилизованной войны.

– Вот что, мой добрый Альфред, – сказал кайзер, – берите этот план и дорабатывайте его до ума. Уже послезавтра я хочу получить от вас полные расчеты. Не исключено, что для того, чтобы поймать момент, нам придется перестраиваться прямо на ходу. Стол для европейского банкета уже почти накрыт и время обеда все ближе.

1 июля 1908 года. вечер. Австро-Венгерская империя, Вена, замок Шёнбрунн.

Император австрийский, король венгерский и прочая, прочая, прочая, Франц-Иосиф Первый (78 лет).