Война за проливы. Призыв к походу

Впрочем, до того момента, как система всеобщего среднего образования заработает на полную мощь, это будет капля в море, которая не покроет даже минимальных потребностей Империи хотя бы в просто грамотных людях. С этим тут, несмотря на все наши усилия, все еще чертовски плохо, и только каждого третьего рекрута, приходящего к нам вместе с молодым пополнением, можно считать условно грамотным. Анекдотические «сено-солома» на строевой подготовке и два часа каждый вечер после ужина на ликбез, когда грамотные солдатики передают свои не такие уж великие знания своим совсем уж неграмотным товарищам. При этом самых способных «учителей» берут на заметку как перспективных унтер-офицеров и фельдфебелей. Педагогические способности – они и в армии педагогические способности; одними зуботычинами личным составом управлять невозможно, тем более что у нас в корпусе сие и не практикуется.

Кстати, о Великой княгине Ольге, которую в корпусе за глаза уже давно называют «мамой». Когда-то ей казалось, что она испытывает по отношению ко мне определенные чувства, но это был морок и обман, происходящий из жажды обыкновенных человеческих чувств. Я ничуть не жалею о том, что выбрал в жены Арину, пусть она сирота и бесприданница, а Ольга, насколько я знаю, ни разу не пожалела о том, что связала свою жизнь с Вячеславом Николаевичем. Впрочем, каждому свое. Кому-то командование корпусом морской пехоты и принцессу крови в жены, а кому-то – отдельный штурмовой батальон первой линии и школьную учительницу. Именно учительством моя Арина и занимается, работая в вечерней школе для взрослых, где свою грамотность повышают кандидаты в унтер-офицеры, предварительно прошедшие ликбез. Чем больше у нас будет грамотных, тем лучше для страны, хотя до стандартов нашего будущего еще пахать и пахать. Главное, что Россия движется в правильном направлении, и мы помогаем этому движению изо всех своих сил. А точка разворота, как ни печально это говорить, находится здесь, на этом самом месте. И совершенно очевидно, что без того теракта не было бы новой России…

Еще немного постояв и попрощавшись с прошлым, мы с Ариной разворачиваемся и идем в сторону вокзала, чтобы по пути зайти в пару магазинов (по дамским надобностям) и успеть на вечерний поезд до Ораниенбаума. Наша однодневная поездка в Санкт-Петербург подходит к концу, завтра будет новый день и будет пища. И снова я буду вертеться как белка в колесе («слуга царю, отец солдатам»), а Арина учительствовать. Но в этом и заключается наша жизнь, а другой нам и не надо.

5 марта 1908 года. Полдень. Санкт-Петербург. Набережная Фонтанки дом 57, Министерство Внутренних дел Российской империи.

Министр внутренних дел Петр Аркадьевич Столыпин.

Оторвав взгляд от служебных бумаг, министр внутренних дел глянул на отрывной календарь. Как-никак, прошло почти четыре года с того дня, когда его выдернули с тихой и спокойной должности Саратовского губернатора и бросили сперва и на поглотившее его министерство земледелия, а потом, год спустя, и на министерство внутренних дел. Столыпин пробовал было откреститься от этого еще одного неудобного предложения, но оказалось, что молодой император умеет выражаться так же крепко, как и его папенька, а настойчивостью даст сто очков носорогу из саванн. Никакого сравнения с его скромным и благовоспитанным братом Николаем. Впрочем, надо заметить, что ни с Александром Александровичем, ни с Николаем Александровичем Петр Аркадьевич по долгу службы прежде не сталкивался, а только слышал об их манерах от разных знакомых лиц.

В любом случае Петру Аркадьевичу пришлось в который раз бросать все и, переехав в Санкт-Петербург, сменять на должности господина Плеве, который не был разорван на куски эсеровской бомбой, а всего лишь перешел на другую работу… Тут надо сказать, что перед самым приходом господина Столыпина на должность министерство внутренних дел подверглось беспощадному реформированию (а по сути, вивисекции) и господин Плеве не счел для себя возможным оставаться у руля урезанного министерства, которое больше не могло никому ничего запретить, зато отвечало за все, что творится на пространстве от привисленских губерний до Чукотки и от студеных полярных морей до жарких туркестанских пустынь. Должность генерал-губернатора Финляндского, главного усмирителя фрондирующей Финляндской губернии, показалась Вячеславу Константиновичу достаточно привлекательной для того, чтобы ради нее оставить пост министра иностранных дел.