Война за проливы. Призыв к походу

Но что же все-таки мешает моим контактам с противоположным полом, почему я с такой настороженностью воспринял появление Анны и Феодоры? И почему я первым делом подумал о том, как бы избавиться от их присутствия, а мысль о том, что они будут ночевать в одной со мной комнате, первоначально привела меня чуть ли не в панику? И в то же время одно мимолетное движение Феодоры, когда она доставала свой пистолет из набедренной кобуры привело меня в такое состояние, будто я нечаянно ударился головой о потолок. Значит ли это, что я вполне нормальный мужчина с нормальными интересами, или это проявление моего мужского «я» произошло случайно, ведь раньше ничего такого со мной не было? Да и сейчас, разговаривая с Николаем, я исподволь разглядываю обеих девиц, и они мне все больше и больше начинали нравиться. Их позы, жесты, пластика движений, гибкость и сила; никакой крестьянской неуклюжести, и в то же время полное отсутствие аристократических манерности и жеманства. Чем-то они напоминают меня самого – дикие прямые штучки, внутри которых вставлен стальной стержень. Они явно происходят и не из низов и не из высшего общества – а это значит, что я вполне могу общаться с ними не роняя своего достоинства, и в то же время не беря на себя ненужных обязательств. Но какова же настоящая цель хитрого выходца из будущего, подсунувшего мне этих двух «телохранительниц» – только безопасность моего тела или еще желание проверить, смогу ли я вступить в брак и зачать наследника? Меня до того взбудоражило это предположение, что я, не думая, сразу же выпалил ему в лицо свои мысли.

– Знаешь что, Георгий, – с тихой яростью ответил мне подполковник Бесоев, – если бы ты не был наследным принцем, нужным моему государю живым и здоровым, то за такое предположение я бы вызвал тебя на дуэль. Если бы ты не был молоденьким засранцем, изолированным от нормального общества и ни хрена не разбирающимся в отношениях между людьми, то я в воспитательных целях просто по-простонародному дал бы тебе в морду. Это я тоже умею. А так я тебе объясню, что я не сводник и не сутенер, а эти девушки не рабыни и не проститутки, и никто не может принудить их к чему-то, что лежит за пределами их служебных обязанностей. А их обязанность – сохранить твою тушку в состоянии целости и сохранности, ибо сам факт твоего существования мешает многим и многим…

– Да как вы можете кричать на мальчика?! – неожиданно вскричал Михаил Петрович, о существовании которого все позабыли. – Вы хам, мужлан и грубиян, не забывайтесь и не смейте так разговаривать с его высочеством!

В первое мгновенье я даже и не знал, как реагировать. Это вмешательство было совершенно несвоевременным и ненужным. Конечно, сначала слова Николая ранили меня, но потом я понял, что он все делает в моих интересах. А Михайло Петрович… он, конечно, хороший человек, но я уже начал жалеть, что взял его с собой в эту поездку. Интегралы, безусловно, вещь важная, но мне пришла пора учиться другим вещам. Кроме того, я боялся, что Николай, оскорбленный этим окриком, что-нибудь сделает с Михайло Петровичем; но он только пожал плечами, будто показывается, что не обижается на штатского и отдает это дело на мой суд.

– Петрович*… – сквозь зубы процедил я после этого кивка, – ваше вмешательство в наш разговор с господином Бесоевым совершенно неуместно. Если бы я счел нужным его одернуть, я бы это непременно сделал сам. Ведь наследный принц сербского королевства я, а не вы. И, кроме того, я давно уже не мальчик… Ступайте к себе в комнату и приготовьтесь завтра утром выехать обратно в Белград. Вы возвращаетесь обратно к своим занятиям в университете, где вас ждут студенты, а я отправлюсь дальше в Санкт-Петербург. Анна, будь добра, проводи господина профессора до его комнаты и проследи, чтобы он не заблудился.

Примечание авторов: * в данном случае Петрович это фамилия, а не отчество.

Впервые я отдал своей телохранительнице прямой приказ, и как ни удивительно, она его выполнила и вышла вслед за Михайло Петровичем, сверкнув белозубой улыбкой. Данная ситуация, кажется, ее даже забавляла.

– Георгий, – спросил меня Николай, – стоило ли поступать с этим человеком так жестко, ведь ученые люди обидчивы? Этот Петрович же не виноват, что весь мир для него делится на интеллигентных людей (к которым он причисляет и вас) и грубых солдафонов вреде меня.

– Стоило, – решительно ответил я, – я на самом деле давно уже не нуждаюсь в мелочной опеке и защите. И кроме того, ученые люди не только обидчивые, но и умные. Немного поразмыслив над сегодняшним приключением, он поймет, что королевич Георгий вырос и к нему надо относиться как к взрослому человеку, а не как к несмышленому юнцу. И хватит об этом. Давай вернемся к нашим баранам, про которых ты говорил, что им мешает сам факт моего существования. Знаешь, что-то такое я в Белграде ощущал, как будто некоторые люди воспринимают мою вспыльчивость, честность и прямолинейность как какую-то помеху своим планам.