Война за Проливы. Решающий удар

– Еще тогда, когда Вена только стала германским городом, русский император сообщил мне, что в числе миллионов моих новых подданных есть один такой, который в вашем мире ужасающими преступлениями опозорил честное имя немецкой нации. После этого кузен Михель предложил мне разобраться в этом деле самому. Мол, молокососу всего девятнадцать лет, и в будущем он может стать тем ужасающем чудовищем, а может и не стать. О да, это был жест доверия, который еще больше укрепил наш союз. Ведь герр Тамбовцев мог прислать в Вену специальных людей, которые сделали бы так, что с юным засранцем произошло что-нибудь непоправимое, но вполне естественное. Например, он упал бы головой в реку, отравился вчерашними колбасками или некачественным пивом. В летнее жаркое время бывает и не такое. Но вместо этого Михель объясняет мне, в чем дело, и говорит, разберись сам. Тогда я приказал произвести негласное расследование. Да. Несколько агентов тайной полиции выехали на место. Один из них, весьма обаятельный молодой человек, голубоглазый блондин, свел знакомство с главным фигурантом, а другие опросили его знакомых и школьных соучеников. Результат весьма показательный. Все его знакомые, в том числе и наш агент, говорят, что этот молодой человек буквально сочится злобой, направленной на весь мир. Он ненавидит все вокруг, и эта ненависть никак не связана с его неудачами на художественном поприще. Она была у него с самого юного возраста. Исходя из этого доклада, я думаю, что этот человек неисправим, и предлагаю принять совместное решение о его судьбе. Ведь от его действий в конечном итоге более всего пострадали Россия и Германия. Я бы бросил этого мерзавца в тюрьму Моабит и навсегда забыл о его существовании. Какое твое слово, брат мой Михель?

– Преступлениям, которые Адольф Гитлер совершил в ином мире, не может быть ни прощения, ни оправдания, – медленно произнес Михаил. – Но с другой стороны, мы простили, хотя и с некоторыми оговорками, господина Ульянова, там, в другом мире, из благих побуждений развязавшего в России Гражданскую войну, которая унесла жизни двадцати миллионов наших подданных. Вполне сопоставимые потери в сравнении с двадцатью шестью миллионами, убитыми в результате нашествия гитлеровских орд.

– Ульянов-Ленин, конечно, не ангел, – сказала генерал Антонова, – но он не пышет злобой на весь мир. Намерения у него были вполне благие, а социальная ситуация в Российской империи к моменту прихода большевиков к власти обострилась уже настолько, что Ильичу приходилось действовать в тех же условиях, что и хирургу, оперирующему уже прорвавшийся аппендицит. В конце концов, в отличие от Гитлера, он не ставил перед собой задачи убить как можно больше людей, и все жертвы от его деятельности образовались от неумения решить задачу другими средствами.

– Я это знаю, – сказал император Михаил, – потому и простил этого человека при условии его отказа от противогосударственной деятельности. Господин Гитлер – совсем другое дело. Не было у него никаких благих намерений, и быть не могло, вместо того у него имелось желание утопить весь мир в своей злобе. Я думаю, что в данных условиях тюрьмы Моабит будет недостаточно. А ну как вашему наследнику из чувства противоречия придет в голову выпустить это бешеное животное на свободу? Безымянная могила будет гораздо надежнее.

– Совсем недавно я разговаривал со своим тестем примерно на ту же тему, – сказал адмирал Ларионов, – но имя Адольфа Гитлера в той беседе не упоминалось. Ведь он оказался не более чем ретранслятором человеконенавистнических идей и их исполнителем, а истинные творцы нацизма скромно пристроились во вторых-третьих рядах. Если есть идеи и развитая теория, маскирующаяся под науку, то в случае подходящей ситуации кто-то ими обязательно оплодотворится, а если идей нет, то ничего особо страшного не случится… Если уж на то пошло, необходимо присмотреться к вдове композитора Вагнера и ее окружению. Вот где спрятан настоящий рассадник нацистских и расистских идей.

– Еще один вариант, когда идея есть, но она дискредитирована, как коммунизм и социализм в наше время, – сказала генерал Антонова. – Ведь обстановка там требует левого разворота; возможности для развития, которые дает либеральный капитализм, давно исчерпаны, но рука у власть предержащих никак не поднимется, ибо перед глазами у них – эпоха застоя с пустыми полками в магазинах и гниющим в полях продовольствием…

– А каким образом вы предлагаете дискредитировать нацизм еще до того, как его идеи воплотились на практике? – возразил генерал Бережной. – Концы, уважаемая Нина Викторовна, не сходятся. По мне, так товарищ Михаил правильно сказал. В морг – значит, в морг.

– Из яда змеи делают противоядие, – пыталась продолжать сопротивление Антонова, – а из ослабленных вирусов делают вакцину…

– Давайте сделаем вакцину из кого-нибудь еще, – настаивал Бережной, – а бешеного Адика выпилим из нашего мира так, будто его тут никогда и не было.