Война за Проливы. Решающий удар

– Баста! – негромко сказал император Михаил. – Вячеслав Николаевич прав, и Виктор Сергеевич тоже прав, а вы, Нина Викторовна, ошибаетесь. Риск может быть благородным делом, только если он оправдан. Надеюсь, вы понимаете, о чем я?

– Да, понимаю, – сказала Антонова, – но все же хотелось верить, что девятнадцатилетнего юношу еще возможно изменить.

– Если в человеке в девятнадцать лет нет ничего, кроме скрытой злобы, то он не изменится ни в тридцать, ни в сорок, ни в пятьдесят, – сказал Бережной. – Гитлер – это такой Антихристос, губитель, заставляющий человечество страдать и мучиться. В Европе нет ни одного народа, который не понес через него ужасающих потерь, и даже германскую нацию в самом конце он намеревался утащить за собой на тот свет. Убивать эту тварь требуется как можно скорее, но не публично на кресте, а так, по-тихому, маскируясь под естественные причины.

Итог дискуссии подвел император Михаил:

– И самое главное – необходимо озаботиться, чтобы никто и никогда не сумел дискредитировать идеи, на которых построен Континентальный Альянс. Вот что важнее всего. Тогда наш союз будет нерушим, а люди, подобные обсуждаемому фигуранту, окажутся политическими маргиналами. Ты согласен со мной, брат мой Вильгельм?

– Да, брат мой Михель, согласен, – подтвердил кайзер, – камера в Моабите дождется другого постояльца.

– Ну, тогда быть посему! – сказал Михаил. – Аминь!

– Какой ужас! – вдруг вздохнула Мари Бонапарт. – Сначала вы, русские из будущего, совершенно равнодушно говорите о десятках миллионов ваших погибших соплеменников, а потом хладнокровно без суда приговариваете к смерти юношу, который еще ничего не совершил и только начал жить…

– Вы ошибаетесь, Мари, – тихо сказала Виктория Великобританская, – то, что вы сейчас видели, это и был суд. Русский император был судьей, германский кайзер – его помощником, госпожа Антонова – адвокатом, господин Бережной – прокурором, мой муж – свидетелем. А каким судом еще судить Антихриста, если он попал вам в руки? Люди из будущего, закаленные в адском горниле, в нашем тихом и спокойном мире кажутся суровыми и даже жестокими. Но на самом деле их цель – избавить всех нас от ужаса той истории. Вот, например, война, которая только что закончилась, в том мире продолжалась четыре года, а не четыре месяца, и унесла десять миллионов жизней, а не от силы пятьсот тысяч. Зато при нынешней послевоенной политической конфигурации следующая война в Европе возникнуть уже не может, а это значит, что все мы хорошо сделали свое дело.

– Но, Тори, все равно я ничего не понимаю! – сказала Мари Бонапарт, оглядываясь на молчаливого мужа, который явно решил пока помалкивать, мотать на ус, а потом пристать с расспросами к двоюродному брату (русскому императору).

– Со временем вы все поймете, – сказала Виктория Великобританская, – а пока смиритесь и помните, что пока вы поступаете по совести, Господь будет с вами. Аминь.

Послесловие

Так закончилась серия из девяти романов о мире царя Михаила и Континентального Альянса. Контуры России будущего, которая из всего этого получилась, можно уловить, читая в Закоулках Мироздания (начиная со второго тома) откровения княжны Елизаветы Дмитриевны Волконской-Серегиной, штурм-капитана имперских ВКС и княгини Артанской. Но это уже отдельная сказка.